Ома Дзидай. Ян Сергеевич Гофман

>³ соответственно

      Последнее утро в стенах торгового порта Ошима⁴. С каким нетерпением я ждал его! Ждал, то и дело поглядывая на замызганный календарь. Мой контракт с Вест-Андейской компанией⁵, наконец, истек.

      Более я не обязан служить мостом для двух цивилизаций, так друг на друга не похожих. Заниматься тоннами бумажной волокиты, чтобы акционеры спали спокойно. Вести бизнес, раболепствуя и терпя унижения за тех, кому действительно выгодны торговые отношения с Мэйнаном⁶.

      Осталось только соблюсти формальности: высидеть на приеме у руководителя, ожидая увольнения.

      – Ну что ж, – прокашлявшись, начал он, – приступим.

      – Давно пора, – отозвался я, придерживаясь напускной фамильярности.

      – Вы ведь переводчик, я правильно услышал? – хриплым шепотом переспросил смотритель.

      Седьмой десяток бил по памяти. Старик в довесок – бюрократ и болтун, так что процедура обещала быть долгой.

      – Верно.

      Его руки дорвались до картотеки и нащупали мое личное дело.

      – Альфред Карел Богарт. Все верно?

      Воспаленный взгляд поднялся и одарил меня апатией из-под пенсне. Я кивнул.

      – Угу, – задумчиво протянул директор и ощупал остаточную седую щетину после небрежного бритья. – Очень хорошо, молодой человек.

      Подавившись воздухом, он начал неторопливую ревизию документов.

      – Впечатляет, – резюмировал начальник, скорчив обезьяньи губы, и опустил личное дело на обшарпанный стол.

      – Что конкретно?

      – За пять лет ни одного нарушения, предусмотренного регламентом. Чернорабочие прикарманивают все, что плохо лежит, – только в путь! Да… идеально чистый контракт. Редко такое происходит. Вы даже собрали немало благодарственных писем от партнеров, как я погляжу. Похвально!

      Фальшивая улыбка проявилась на лице:

      – Спасибо, господин директор. Я очень старался держать марку.

      – Не сомневаюсь, мальчик мой, – равнодушно проронил тот. – В Тииге⁷ остались-таки профессора, которые могут научить подрастающее поколение языку мэйнанцев и их рисуночкам. Ой… прошу меня простить! Иероглифам. Кажется, вы их так называете. Ну и термин, конечно!

      Уши оцарапало его свинячье хихиканье. Разговаривал этот тип скорее с собой, нежели вел диалог. Во мне назревало бешеное желание свернуть его бычью шею. Если бы законодательство и субординация не устанавливали свои лимиты, так бы и сделал.

      – То-то Вы преуспели у нас на Ошиме.

      Его пробило на протяжный, ленивый зевок.

      – Господин директор, при всем уважении, в Тииге я родился. А диплом магистра у меня от Лотардамского⁸ университета, – подавляя злость и нетерпение, вставил я ремарку.

      – Да неужели? Впрочем, не суть… Поведайте лучше, как прошло Ваше образование…

      – Высший класс, – отозвался я с сарказмом.

      Больно хотелось вспоминать нищее студенчество. Как и большинство, я голодал. Так часто, что доходило до обмороков. Желудок чудом остался здоров.

      Ничего сверхъестественного: элементарные трудности простых смертных. Отец мой – не монарх, а обычный аристократ средней руки. Денег хватало только на оплату курсов.

      Чтобы преуспеть в изучении языка, я позабыл о любых развлечениях. Чтобы занять видную позицию на кафедре, оборвал лишние связи. Остались только родители и любимая девушка.

      Оно того стоило, ведь я здесь. Жду солидный гонорар, переплывая последнюю лавовую реку персонального ада.

      – Очень рад за Вас, – лицемерно выразился директор. – Вы большой молодец, господин Богарт.

      Старик ждал почтения. И я кивнул опять, принимая тривиальный комплимент. Ожидание затягивалось. Мышцы правого колена непроизвольно сократились.

      – Позвольте же мне от лица компании выразить Вам искреннюю признательность за годы службы. – Начальник вяло пожал мне руку. – Вы точно не хотите продлить контракт еще на пять лет? – вскрылась образцовая шестеренка в брюхе гигантской предпринимательской машины.

      Я чуть не разразился истерически-ироническим хохотом. После всего, что я перенес на Ошиме, прожить здесь еще столько же было бы невыносимой мукой. Мне было что терять в погоне за большим богатством.

      Напоминанием служили сувениры, которые я взял с собой.

      Стопка писем от родителей. Те выражали безграничную любовь к единственному сыну. И куда ж без нотаций…

      Еще я прихватил серебряный медальон с незатейливой гравировкой. Внутри находился миниатюрный портрет моей красавицы-невесты – Саскии. Дама бюргерских кровей – по-дворянски статная, в меру строптивая и бесконечно веселая.

      Когда я уплыл за границу, оставил ее на восьмом месяце беременности. Вынужденно. Я вверил

4

Прообраз – Дэдзима. Португальский, позднее голландский торговый порт в бухте Нагасаки (Япония).

5

Прообраз – Голландская Ост-Индская компания.

6

Прообраз – Япония.

7

Прообраз – Гаага (Нидерланды).

8

Прообраз – Амстердам (Нидерланды).