Девушки сирени. Марта Холл Келли

Грабовски, мы вместе были в скаутах. Она стояла, растопырив пальцы на обеих руках – красный лак на ногтях явно не высох.

      – Извини, что сразу не открыла, – сказала Янина.

      Я протянула ей телефонный справочник:

      – Виола, это для Конрада Жеготы.

      Крашенная в рыжий цвет, крепкая, как фермерша, Янина была неплохой девчонкой, но свою жизнь я бы ей не доверила. Она не заработала ни одного серьезного скаутского значка, например, за оказание первой помощи или по ориентированию, и все понимали, что значок за творчество она получила, потому что умела хорошо делать макияж.

      Янина зажала справочник между ладонями.

      – Спасибо, Ивона.

      Явку организовали в многоквартирном доме. Высокие окна с видом на улицу прикрывали прозрачные белые занавески. Из мебели в комнате обнаружились только покрытый слоем пыли металлический стол и два легких стула. На столе стояла допотопная пишущая машинка, лежали прошлогодние модные журналы, а еще кто-то принес и поставил сюда же банку с золотой рыбкой. Она зависла на месте, шевелила плавниками и смотрела на меня с открытым, как будто от удивления, ртом. Казалось, даже она понимает, что офис не настоящий.

      Янина небрежно бросила справочник на стол. На ее лице появилась ерническая улыбка, и она вдруг громко рассмеялась.

      – Кася, то есть Ивона, надеюсь, ты не ждешь, что я буду делать морду лопатой? Это все так смешно.

      Петрик выбрал для нее имя Виола. Виола – значит фиалка. Янине, высокой девице с запястьями толстыми, как ножки стола, такое имя совсем не подходило.

      – Говори тише. Вдруг за нами следят?

      Лампа под потолком казалась слишком яркой.

      «Это специально, чтобы нас каждый нацист с улицы мог увидеть?» – возмущенно подумала я.

      – Единственный нацист подошел к этому дому, увязавшись за Анной Садовски. Та переносила в лифчике гранаты. Всю дорогу с ней заигрывал. У некоторых девочек бывают веселые задания. – Янина шагнула ко мне и предложила: – Сыграем в картишки?

      Картишки?!

      – Там в справочнике деньги. Может, спрячешь куда-нибудь? Или хочешь, чтобы нас расстреляли?

      – Да ладно тебе, оставайся. Я сделаю тебе прическу.

      – Я должна вернуться домой до темноты.

      Янина сцепила пальцы на груди:

      – Начес?

      Она работала на неполную ставку в лучшей люблинской парикмахерской.

      – Петрик сказал, чтобы я сразу уходила.

      – А у вас с ним шуры-муры?

      – Мне надо идти…

      – Все говорят, ты ему нравишься…

      – Мало ли что болтают. Это все слухи. – Я быстро пошла к двери.

      Янина взяла журнал и села на стол.

      – И тебе совсем не интересно?

      Я обернулась.

      – Даже слухи, например, про Надю Ватроба?

      Я шагнула обратно к столу.

      – Что ты о ней знаешь?

      Янина задумчиво посмотрела в потолок:

      – Теперь ты решила задержаться.

      – Надя – моя лучшая подруга.

      – Неужели? – притворно удивилась Янина и принялась листать журнал.

      – Слушай,