Вечерние новости. Артур Хейли

будет сидеть в вашем кресле. И здесь, да и на других телестанциях, сколько угодно кандидатов на ваше место. Ясно?

      – Да, ясно, – покорно произнес Чиппингем.

      – Однако если вы будете играть со мной в одни ворота, вы останетесь. Отдел новостей будет проводить такую политику, какую я хочу. Запомните это. И еще одно: когда я хочу, чтобы что-то было сделано, а вам это не нравится, не заставляйте меня терять время и выслушивать всю эту ерунду насчет этики и неподкупности в подходе к новостям. Вы уже утратили свою неподкупность – если она когда-либо у вас была, – не дав дальнейшей информации об истории с уклонением Тео Эллиота от уплаты налогов. – Марго чуть улыбнулась тонкими губами. – О да, я все об этом знаю. Так что вы уже сошли с прямого пути, и теперь ничего не изменится, если сойдете еще раз. Это все. Можете идти.

      Разговор этот произошел за два дня до того, как Чак Инсен, а потом Кроуфорд Слоун пришли к своему шефу в связи с возникшими между ними трениями. Чиппингем понимал, что их спор следует утрясти в отделе, и притом быстро. Не хотел он больше встречаться с Марго, не желал новых с ней конфронтаций.

      – Я тебе скажу, Кроуф, то же, что говорил Чаку, – сказал Чиппингем. – Если вы пойдете на открытое столкновение, вы нанесете величайший ущерб всем, кто работает в «Новостях». В Стоунхендже Отдел новостей не в фаворе. Что же до идеи Чака ввязать в эту историю Марго Ллойд-Мэйсон, знай: она не примет ни его сторону, ни твою. Скорее всего она еще больше урежет наш бюджет на том основании, что, если у нас есть время заниматься внутренними распрями, значит, мы недостаточно загружены, и, следовательно, число сотрудников надо сократить.

      – Я могу с этим побороться, – сказал Слоун.

      – И я гарантирую, что на твою борьбу никто не обратит внимания. – Вопреки обыкновению Чиппингем взорвался. Вообще-то руководитель отдела обязан защищать своих сотрудников-корреспондентов – да и ведущих тоже – перед начальством телестанции. Но всему есть предел, и на сей раз Чиппингем решил не церемониться. – Пора тебе знать, что у нашей новой начальницы нет для тебя времени. Из-за того идиотского письма, которое вы все – и ты в том числе – написали в «Таймс», она обозвала вас зажравшимися, самовлюбленными наглецами.

      – Но имею же я право на собственное мнение – его я и выразил, – возразил Слоун.

      – Ерунда! Нечего было тебе ставить под этим письмом свое имя. Тут я согласен с Марго. Ради всего святого, Кроуф, да стань ты наконец взрослым! Нельзя получать на телестанции такие деньги и продолжать трепать языком, точно какой-нибудь мальчишка.

      «Нечего, – подумал Чиппингем, – принимать на себя одного всю критику новых хозяев. Пусть и другие, вроде Слоуна и Инсена, получат свою долю!» При этом у руководителя Отдела новостей была еще одна причина для раздражения: он вовсе не хотел, чтобы эта дурацкая ссора разгорелась в его отсутствие. Но был четверг. И он собирался вечером отправиться на большой уик-энд с Ритой Эбрамс в Миннесоту. Рита уже ждала его там.

      – Я все же