Расторжение. Александр Скидан

он правит,

      как костоправ, свою судьбу.

                                                    Въезжают

      всадники на глинобитный двор,

      шукают первенца, семью берут за жабры,

      и жгут костры, и вот уже в воде

      танцорами привстали в море Мертвом на стременах.

      Не что-то, а ничто, морской прибой

      нас гложет, как толченое стекло,

      что теплится Невы, как на рассвете,

      когда картонки собирает бомж в обмотках легких,

      с харкотиной, расцветшею в петлице дикой.

      Набравшему воды в тимпаны рта

      ни зеркальце тогда не подноси,

      ни спичку, милая.

      Анчар

      Как гаубица-голубица Пушкин прянет

      саарскосельские заупокойные пруды

      голубить и губить и тратить слово, оба-два

      что тульский бородатый пряник

      в качель его туды

      где оловом зальют и эти губы, что теплятся едва?

      как гаубица-голубица

      копытом детским седока

      он вынесет на свет зловонный солнца

      за Хлебниковым вурдалака Ка

      как гаубица-голубица… хуже!

      за что так током бьет гончарный круг

      на коем Троица – как бы тройник черешен?

      когда ж по венам брызнет сладкий сок

      и смех Петрония и – Боже —

      два пальца деве-розе в чашу в лепесток

      тогда окажется что, черным занавешен,

      вращаешься легко сам-друг

      «что уголь в трубке черноглазой ворошить…»

      что уголь в трубке черноглазой ворошить

      что провод телефонный

      садись Наталья саван шить

      какой по счету? энный

      кабы знать как милого дружка приворожить

      кабы научиться вам блаженные слова

      но укутанные в ледяные шали

      имена их теплятся едва

      и любовников что в темные аллеи

      удалились – не дозва…

      но достанет их из-под земли

      каблучок французский заступ жало

      милый ангел Натали

      неужели

      так-таки и стан осиный узкий

      Незнакомки замели?

      затем что так полулегка

      смычку тому еще послушна

      пускай прозрачные шелка

      падут неслышно

      как слепая ласточка в горячие снега

апрель 1994

      «где выставка цветет как Климт…»

      где выставка цветет как Климт

      танцующего тирса

      не оторвать от той ложбинки уст

      что женщину каленую клеймит

      когда одна и обнаженней торса

      и нижет нижет нежный зуд

      мать соблазняющая к смерти

      как сходят медленно с животного ума

      в окна распахнутый живот

      так по ступеням в тридевятом марте —

      о чем еще она поет? —

      «и ты сердешный в сердце тьмы

      египетской изустной

      в залоге сострадательном ходьбы

      подставишь мозг ширококостный

      под перочинный ножичек холста

      раскрашенный