Мегрэ и строптивые свидетели. Жорж Сименон

в холле, рядом с этой гостиной. Оно выходит во двор. Лестница, по-видимому, недавно была приставлена к окну, часть стекла выдавлена, предварительно его натерли мылом.

      – Вы знали об этом, месье Ляшом?

      – Да, я сам обнаружил это.

      – Почему же вы мне ничего не сказали?

      – Я не успел.

      – Где обычно находится эта лестница?

      – Рядом со складом, во дворе, налево.

      – Она была там и вчера вечером?

      – По всей вероятности. Она должна была там находиться.

      – Разрешите?

      Мегрэ вышел из комнаты не только для того, чтобы взглянуть самому: ему хотелось передохнуть и набить трубку. В холле было два окна, одно выходило на набережную, другое, находящееся напротив, – во двор. Одно из стекол этого окна было разбито, на полу лежали осколки.

      Он распахнул окно и заметил на сером камне карниза светлые следы от лестницы.

      Взглянув в окно, он убедился, что Жанвье был прав: действительно, лестница лежала во дворе, замощенном булыжником. Из высокой фабричной трубы поднимался легкий дымок. В окне левого строения можно было разглядеть силуэты женщин, склонившихся над длинным столом.

      Мегрэ уже собрался вернуться в гостиную, когда услышал шум открывающейся двери и увидел женщину в голубом халате.

      – Разрешите, мадам, попросить вас зайти на минуту в гостиную.

      Женщина как будто заколебалась, потом туже завязала пояс халата и сделала шаг вперед.

      Она была молода. Ее ненакрашенное лицо слегка блестело.

      – Войдите, пожалуйста. – И, повернувшись к Арману Ляшому, Мегрэ добавил: – Я полагаю, что это ваша жена?

      – Да.

      Супруги даже не взглянули друг на друга.

      – Садитесь, мадам.

      – Благодарю вас.

      – Вы тоже ничего не слышали сегодня ночью?

      – Я каждый вечер перед сном принимаю снотворное.

      – Когда вы узнали о смерти вашего шурина?

      Она смотрела прямо перед собой, как будто вспоминая.

      – Я не поглядела на часы.

      – Где вы находились?

      – У себя в комнате.

      – У вас общая комната с мужем?

      Она снова заколебалась.

      – Нет.

      – Ваша комната выходит в коридор, почти напротив комнаты вашего шурина?

      – Да. По правой стороне коридора две комнаты: моя и моего мужа.

      – С каких пор у вас отдельные спальни?

      Арман Ляшом кашлянул и, повернувшись к следователю, все еще стоящему у дверей, произнес нерешительно, голосом робкого человека, вынужденного сделать над собой усилие:

      – Я сомневаюсь, что комиссар имеет право задавать вопросы, касающиеся нашей личной жизни. Мой брат был убит сегодня ночью с целью ограбления, а нас все время расспрашивают только о том, что мы делали сегодня ночью.

      Тень улыбки скользнула по лицу следователя Анжело.

      – Я полагаю, что комиссар Мегрэ задает вам подобные вопросы как свидетелям…

      – Я не люблю, когда беспокоят мою жену, и я не желаю, чтобы ее вмешивали в это дело.

      Он сердился, как все застенчивые люди, которые редко высказывают свои чувства.

      Мегрэ