Голубиная книга анархиста. Олег Ермаков

белки, показалось ему, что на дворе тысяча восемьсот двенадцатый год и надо бить французов, – отправился к французскому посольству, там его и повязали, упекли в дурку… как это?.. Кащенко.

      Вася вздрогнул и начал бледнеть.

      – Ну, тогда наш портной и решил рвануть за океан, авось там все переменится.

      – Переменилось?

      – Да, не пьет, в завязе полном. Открыл мастерскую, шьет канадцам меховые куртки, штаны, шапки.

      – С тремором?

      – С тремором. А заказчики всегда есть. Левша он и в Канаде Левша.

      – Вот это анекдот.

      – Почему? Правда. Придешь, Светка тебе его фотку покажет с эскимосами… Жалко его, конечно.

      – Кого? – не понял Вася.

      – Ну портного.

      – Хыхы-хы, – просмеялся Вася. – Ему завидовать надо, а не…

      – Завидовать? Да он же ее не любит!

      – Кого?

      – Ни Канаду, ни свою женщину.

      – Да?.. Вот зараза… Тогда чего не возвращается?

      – Того. Боится, что снова запьет.

      – Ну и ну… проклятье… цирк какой-то, правда, – бормотал Вася, качая головой.

      – Сам гляжу на нас и удивляюсь. Хоть бы и эти гибэдэдэшники. Срубили с меня штраф. Мы, говорят, все прекрасно понимаем, но вы нарушили правила, извольте заплатить. Как машины, ей-богу. Как будто роботизация всей страны состоялась. Ну или роботизация этих всех силовиков, судей, чиновников.

      – Так Толстой о том и говорил! – воскликнул Вася, сверкая глазами.

      – Как?

      – Он тогда уже предвидел. Чингисханы с телеграфом – это и есть предупреждение, что явятся и настоящие роботы. Вот они и пришли, дерьмо, зараза.

      – А, опять песня про анархию. Это ты зря. Напрасно. Перестань. Детские забавы. И злые. Вон, слышал как-то, питерские анархисты «Невский экспресс» подорвали?

      – Брлехня, ребят за митинги против войны в Чечне повязали, – тут же ответил Вася. – Это Каленов и Зеленюк. Они черные копатели, да. Но не подрывники. Дело уже давно прекратили шить. Не извинившись, конечно. А чего? Ну, подержали чуть за жабры стальными когтями.

      – А не подержишь – так и будут подрывать и подкапывать. Это хорошо, что, несмотря на выверты либералов там разных, у нас остается призыв в армию. Хорошо! Спесь-то с задротов надо сбивать. Пусть и стальными, как ты выразился, когтями. Такая власть нам и нужна, – убежденно сказал Борис Юрьевич.

      Автомобиль свернул с шоссе и начал наматывать апрельскую грязь. Вася хотел возражать, но как-то запнулся, примолк, смотрел вокруг. В приоткрытые окна снова потекли трели жаворонков. Одного он увидел: тот взлетел вверх и повис, отчаянно работая жемчужными в солнце крыльями и журча, а потом резко сорвался и косо спикировал в жухлую траву.

      – Хыхы, как Шива, – сказал Вася, лыбясь, щурясь на солнце.

      – Мм?

      – Жаворлонок, – пояснил Вася. – А смотришь: многорукий бог.

      – Аа?.. Мм… – Борис Юрьевич улыбался, поглядывая в небо. – Точно.

      Автомобиль въехал в обширную лужу, Борис Юрьевич сбросил