Длинный день после детства. Лев Борисович Усыскин

кашлянул в кулачок, затем слегка развел лапы в стороны:

      «Не знаю, не знаю… пыль набивается, портит мех… очень трудно потом отчистить… всякий уважающий себя медведь обязан тщательно следить за своим мехом!..»

      Голос его звучал немножко сердито – но все же без прямого, адресованного Насте упрека. Однако девочка попыталась оправдаться – она вновь улыбнулась той же самой, детски обезоруживающей улыбкой и почти что шепотом произнесла, чуть склонив голову набок:

      «Прости меня, мишка… Но мне кажется, что нет здесь никакой пыли… и в помине нет… ведь я же пылесосила утром!..»

      Несогласный мишка тут же замотал головой из стороны в сторону:

      «Ну как же, ну как же!… Очень, очень много пыли, да… Гораздо больше, чем, к примеру, в детской или – тем более – в лесной чаще, где царят прохлада и свежесть…»

      Настины брови вновь взметнулись удивленными горбиками – детской ее комнатку не называли уже очень давно, лет, наверное, восемь или девять. Говоря по правде, она и сама почти забыла это название – вернее, думала, что забыла.

      «Но ведь, мишка… ведь в детской-то я как раз и не пылесосила!.. как же здесь может быть пыльнее, чем там?..»

      В ответ плюшевый зверь усмехнулся – или Насте так показалось – грустной усмешкой своих зеленых бусинок.

      «Ты просто маленькая еще… и мало что понимаешь… Маленькая глупая девочка, которая ни разу не была в настоящем лесу… где царят прохлада и свежесть!..»

      Сказав это, мишка поднял голову и посмотрел вверх – словно бы там, на потолке, было видно небо – густо-синее, каким оно всегда кажется сквозь расступившуюся лесную листву.

      «Когда ты подрастешь немножко, я обязательно возьму тебя с собой в лес… я покажу тебе лес, и ты увидишь тогда, что я прав…»

      Насте стало понятно, что мишку ей теперь не переубедить никак, и она лишь нехотя пожала плечами:

      «Ну, если ты так считаешь в самом деле… – девочка на секунду задумалась, – тогда… тогда давай просто пойдем и посмотрим!.. – ей вдруг стало весело от этой идеи, – пойдем и проверим, где больше пыли… здесь или там…»

      «Конечно, конечно, – мишка радостно закивал головой, – именно это я и хотел тебе предложить как раз… странно даже, что ты не додумалась до этого самостоятельно! Пойдем! Пойдем же прямо сейчас, зачем откладывать!..»

      Он пересек стол, соскочил на колени к Насте и взял ее за руку.

      «Пойдем!»

      Прикосновение бархатистой ладошки словно бы напомнило ей что-то, что-то приятное, знакомое и в то же время давным-давно забытое накрепко. Она поднялась со стула и, дав возможность мишке спрыгнуть на пол, послушно двинулась за ним следом.

      Дверь в Настину комнату, почти всегда распахнутая в отсутствие хозяйки настежь, сейчас почему-то была закрыта. Внутри, однако, горел свет – видно было, как он пробивается слева у косяка и снизу над линолеумом пола двумя узкими бело-голубыми полосочками. Должно быть, настольная лампа светила