Дочки-матери. Maxime

с Михаилом.

      «Ну и сучка!» – дивился он про себя, по-новому взглянув на отношения с молоденькой девицей.

      Мужчины начали раскладывать еду по тарелкам. Корчагин ухаживал за Вероникой и Катей, Солнцев предлагал свою помощь Насте, по очереди поднося ей блюда на ревизию. Разница в поведении пап была разительна. Катя с удивлением подмечала нюансы. В прошлый раз каждый был сам за себя, а теперь пап словно подменили. Они помолодели, стали такими галантными, деликатными.

      – Положить салатика? – полушёпотом спрашивал Андрей у Насти, поднося ей салатницу.

      – Да, спасибо.

      Корчагин перехватывал инициативу и накладывал салат Веронике с Катей.

      – У тебя всё хорошо? – интересовался тем временем Андрей у Насти. Он говорил вполголоса, чтобы слышала только Настя, но Катя сквозь смех Вероники, звеневший над столом, прекрасно улавливала нотки вины и страсти, спрятанные в папином голосе.

      – Да, всё хорошо, – отвечала Настя, дуя губки.

      Андрей неловко уронил полотенце и полез за ним под стол. Что-то задержало его, и он вылез совсем красный, бросая на Веронику косые неловкие взгляды. Катя с Настей переглянулись и заржали как ненормальные. Такой конфуз! Что ещё учудит эта гастролёрша?

      – Я такой неуклюжий, – заметил Андрей Владимирович, обращаясь к Насте.

      Настя, хихикая, кивала головой. Она явно была не в своей тарелке, отвечая на заискивающие взгляды Андрея. Постоянно отворачивалась, ища поддержки у Кати, которая, опьянев, несла то, что на уме:

      – Я же говорила, ты ему нравишься.

      Этот аргумент, выраженный восторженным шёпотом, заставил Настю густо покраснеть. Она прикрыла лицо ладонью, чтобы ни Катя, ни её папаша не видели то, что творилось у неё в душе.

      Вероника тем временем продолжала допрос с пристрастием, обращаясь к Михаилу:

      – А вы на рыбалку пойдёте?

      Первый бокал был осушен, теперь она лёгким постукиванием пальчика намекала на добавку.

      – Пойду. Хочешь рыбы наловить? – Михаил тоже порозовел от алкоголя и веселья, царившего за столом, его глаза искрились задором.

      – Ну не знаю, а что с ней делать потом? Уху варить? – пьяный взгляд Вероники поплыл по столу.

      – Можно и уху, но лучше отпустить.

      – Как отпустить? – встрепенулась она.

      – Она же маленькая, пускай живёт.

      – А-а-а. А если большую поймаем?

      – Большую лучше пожарить. Умеешь жарить?

      – У мужчин лучше получается.

      Девушки засмеялись. Андрей умолк, он как раз пытался о чём-то договориться с Настей, но общение Вероники с Михаилом стоило того, чтобы послушать.

      – А у женщин что, руки кривые? – Михаил насупился, пытаясь разгадать сложный ход.

      – Ничего-то вы не понимаете в рыбалке. А ещё спец по любви.

      – Ну-ка, ну-ка расскажи мне, чего я там не понимаю.

      Все опять засмеялись.

      – Вот, например, рыба есть такая – парикмахерша. Знаете?

      – Ну допустим. И что это за рыба?

      – Вот