Спасители. Книга первая. Хрустальный куб. Михаил Марк

легче на душе не становилось. К счастью, густой туман вскоре скрыл от глаз щемящую душу картину.

      На минуту Лиафар остановился. Он обернулся через плечо, но там, куда он направлялся, не было видно ничего, кроме окружающего лодку тумана ― мягкого, но холодного, как снежные вихри в студёную пору. Он зажёг масляную лампу, чтобы возможные встречные лодки или корабли не столкнулись с ним из-за плохой видимости.

      Глубоко вздохнув и шумно выдохнув, он попытался разогнать тревожные мысли и снова стал грести вёслами. Вдруг вспомнилась песня, которую напевал Дивад в одни из их первых совместных плаваний в Павловск. Лиафар тихо запел себе под нос:

      Море синее люблю,

      Без него жить не могу!

      Плаваю уже сто лет.

      Буду плавать ещё век!

      Волны, ветер, небеса —

      Всё природы чудеса!

      Соберусь однажды в путь,

      Уплыву куда-нибудь…

      Прошло около получаса. Лиафар никогда ещё не плавал в одиночку. Как то, что дед захворал, а вино пора было переправлять в Павловск, так компанию Лиафару составил Агат, хоть тот и вернулся с отцом оттуда лишь накануне. Друг сам тогда вызывался. И в этот раз вызвался, но Лиафар его отгородил от вероятных опасностей. Хотя, Агат мог бы и поплыть с ним до Павловска, так сказать, за компанию, а там уж и разошлись бы. И только Лиафар об этом подумал, как вдруг услышал всплески воды, доносившиеся с той стороны, откуда он отплыл и где остались перед глазами провожающие.

      В редеющем тумане уже обрисовались очертания приближающегося объекта, и Лиафар увидел лодку. Спустя мгновение он различил и спину сидевшего в ней.

      – Ты что творишь?! – воскликнул Лиафар.

      – Я с тобой, – бросил Агат через плечо.

      – Ты с ума сошёл?! Мы же с тобой договорились! Ты обещал!

      – Я обещал, что сделаю так, как ты хочешь. Я так и делаю, потому что уверен, что ты не желаешь отправляться в путь в одиночку, ― растолковал через плечо Агат учительским тоном, каким в школе втолковывали непреложные истины.

      Лиафар зашёлся возмущением, но не оттого, что Агат пытался увязаться за ним, а оттого, что ему было необходимо отправить друга домой. Так было правильней.

      – Сейчас же возвращайся! Что скажет твой отец?

      – Он не против, – ответил Агат, поравнявшись с Лиафаром. – Я с ним ещё вчера поговорил. Он меня даже отговаривать не стал.

      – Все с ума посходили, что ли? – высказал удивление Лиафар. – А мне почему ты не сказал?

      – Знал, что ты не согласишься. А теперь уже поздно поворачивать назад! Да и как ты меня заставишь это сделать? ― ухмыльнулся Агат.

      – Ты понимаешь, что в пути может случиться всё, что угодно, и это мне на шею повесили тяжёлый камень? Ты тут ни при чём!

      – Вот заладил! – закатил глаза Агат. ― Хочешь строить из себя мученика ― пожалуйста, за меня только не решай! Имею я право рядом пройтись, да посмотреть, на что ты способен? Может, чем-то ещё в пути пригожусь…

      Наступило молчание. Две лодки