Христианский целибат. Величие и нищета. Хавьер Гарридо

подарком то, что кто-то удостоил их своим вниманием. Те, кто любят нерасчетливо. Те, кто разыгрывают в жизни только одну карту – карту любви. Они слабые, как впечатлительные дети, и неустрашимые, как герои, в разгар битвы штурмующие недостижимые вершины…

      Призвание к Абсолютной Любви требует большого сердца.

      Кроме того, подобное призвание подразумевает веру. Недостаточно быть влюбленным, как невеста, только что открывшая для себя первую любовь. Бог увлекает и очаровывает нас, это так, и, конечно, Иисус из Назарета пробуждает лучшее, что в нас есть. Однако, как и всякая большая любовь, эта любовь не задумывается о риске и легко может быть обманута. Что знает молодой человек, в возрасте 22 лет дающий обет целомудрия, о темных уголках своего сердца? Он вложил столько желания и мечты в то, чтобы отдаться целиком, раз и навсегда! Ему не хватает разочарований зрелости, он еще не испытал и даже ничего не подозревает о простых человеческих нуждах.

      Величие и нищета этого призвания – в том, что это призвание любви. Что знает о человеческой участи тот, кто не любил? Только любовь может соединить конечное и бесконечное, время и вечность. И тот, кто был призван к союзу любви не с кем-нибудь, а с Самим Богом, обладает секретным ключом к невыразимой тайне. Но в то же время он должен остерегаться самообмана! Ведь так легко спутать любовь с недостатком ее и потребностью в ней, а Божественное – с нашими желаниями!

      Единственный проводник здесь – вера, этот хрупкий спутник, которому известны все опасности пути, ведь она знает, что не она избрала этот путь, и поэтому полагается не на себя.

      Призвание Завета и призвание Провидения

      Вере удается проживать это призвание, когда она становится послушанием.

      Желание принадлежать Господу должно было бы быть основной мудростью. Разве не в этом заключается первая заповедь? Однако Бог – не наша собственность, а благодать нашей жизни.

      В то же время Любовь Божия не соперничает ни с какой другой любовью. Если я воспринимаю ее как исключительный призыв, призыв к целибату, это значит, что она превосходит мои естественные желания. До последней своей клеточки я создан как существо, имеющее пол. Как можно притязать на жизнь в любви к Абсолюту? Чтобы это не стало худшей из иллюзий, я должен научиться отличать желание от послушания, свои побуждения – от того, что исходит от Бога, замысел – от призвания.

      Это вовсе не значит, что каждому человеку, избравшему целибат, все ясно с самого начала. Призвание – не магическое явление. И хотя иногда оно бывает внезапным и неожиданным, как все, что исходит от Бога, тем не менее, оно не случайно. «Любовь с первого взгляда» оказывается не совсем таковой, если проанализировать ее предпосылки. Для того чтобы обрести свое призвание, приходится пройти через сложные перипетии.

      Более того, на мой взгляд, следует различать «призвание Завета» и «призвание Провидения» со всеми оттенками смысла, присущими этим понятиям. Но в обоих случаях определяющим является