Рыцарская академия. Книга первая. Ирина Костина

урок танца?

      – Скажем, животы болели.

      Голицын сдался. Ползком, пригибаясь за столами, они начали пробираться к выходу. Кадеты, возмущённые загудели.

      – Эй! Лопух! Митяй! Вы куда?

      – На тот берег, – шепнул Иван, – К обеду вернёмся.

      – Это не по-товарищески! Вы – в бега, а мы – зубри! – запротестовал кадет Кропотов, хватая Ивана за ворот кафтана. Тот одним рывком высвободился:

      – Не кипятись. С нас – калым; всему классу по сахарному леденцу!

      – Ну, гляди, Лопух! Не обмани.

      – Не обману. А ты скажешь на уроке танцев, что у нас с Голицыным животы скрутило.

      Они договорным жестом хлопнули друг друга по ладони. И Митяй с Иваном беспрепятственно выскользнули из учебного класса.

      К основному зданию Меншиковского дворца ещё к открытию Рыцарской Академии, по распоряжению Миниха, были пристроены каменные флигели для размещения кадетов и офицеров. Но во внутреннем дворе продолжало идти строительство – возводились здания для комнат преподавателей, обслуживающего персонала, новых учебных кабинетов, спортивных залов и прочих помещений. И в этой суматохе кадетам ничего не стоило, лавируя между рабочими, пробежать через двор. Несмотря на то, что Академию окружал плотный и высокий забор, многие кадеты знали место, где одна из досок была снята с нижнего гвоздя, и легко отходила в сторону, позволяя незаметно покинуть территорию. И также незаметно вернуться.

      Выйдя на набережную, друзья сразу оказались у заставы наплавного моста.

      Дело в том, что построить постоянный мост через широкую Неву в то время технически было невозможно. Поэтому переправой с Васильевского острова на Адмиралтейский служил мост, состоящий из барок-плашкоутов, поверх которых настилалось деревянное перекрытие. Он удерживался вбитыми близ берега сваями и несколькими корабельными якорями. Два пролёта были разводными – для провода судов их отводили в сторону. Такой мост назывался плашкоутным, а в народе – наплавным. Вскоре к нему стали применять третье название – Исаакиевский мост, оттого, что на противоположном берегу Невы мост упирался в площадь перед церковью Исаакия Далматского.

      Конечно, такой мост был ненадёжным. Любой шторм на Неве уничтожал его. Поэтому мост возводили каждую весну, а осенью убирали.

      Движение по наплавному мосту было платным. С карет парами взималась плата в 5 копеек, с экипажей в одну лошадь – 3 копейки, с воза – 2 копейки, с пеших брали по 1 копейке.

      Друзья деловито козырнули вахтенному и вприпрыжку, приплясывая, пересекли мост. Учитывая затворнический образ жизни, любая вылазка за стены Академии была для них приключением. Особенно тягостно было в начале весны, с таяния снега до окончания ледохода; кадеты чувствовали себя узниками, заточёнными на огромном острове, лишёнными сообщения с левым берегом Невы. И наведение наплавного моста по весне в первых числах мая всегда было праздником; возможностью ступить на другую землю. Тем более, что именно там, на левом берегу,