Рыцарская академия. Книга первая. Ирина Костина

ему противоположностью был Лопухин – озорник и забияка. Его жизненное кредо – постоянно попадать в истории. А из многочисленных передряг он выбирался путём изворотливости и неиссякаемого оптимизма.

      Друзья по-свойски, звали друг друга Лопух и Мúкура. Эти прозвища быстро прижились и в среде кадетов.

      Согласно распорядку дня в рыцарской Академии, после подъема кадетам давалось два часа на то, чтобы умыться одеться, позавтракать и приступить к занятиям в классах.

      Ванька бросил подушку в Дмитрия Голицына:

      – Подъём! Сонная тетеря!

      Тот сквозь сон невозмутимо нащупал брошенную подушку и пристроил её под голову в дополнение к своей.

      – Нет, ты видел? Каков жук! – расхохотался Иван, – Небось, опять шлялся на кухню за полночь, а теперь дрыхнет! А, Митяй?!

      – Ну, чего ты брешешь, Лопух?… – раздосадовано пробубнил тот, – Когда это я шлялся ночью на кухню? И зачем?

      – Знамо дело, когда! Второго дня!

      – И знамо дело, зачем, – поддержал его иронично Микуров.

      – Селёдки на ночь поел. В горле пересохло.

      – Рассказывай! Знаем мы, в каком месте у тебя пересохло, – продолжал глумиться Лопух, – Все видели, как новенькая повариха тебе глазки строила!

      – Точно-точно!

      – И каши тебе больше всех положила! До краёв.

      – Вот дураки, – проворчал обижено Голицын, отворачиваясь к стене, – Языки у вас без костей.

      – И как ей было устоять? – не унимался Ванька, – Бедная девка из матросской слободки, никого, кроме грязных матросов отродясь не видывала. А тут – красавец кадет!

      – Глазищами синими глянул – как рублём подарил!

      Голицын не выдержал, откинул одеяло:

      – Ну, будет балаболить-то! Вот я вас!

      И он с размаху запустил в них обе подушки. Васька с Иваном, хохоча, увернулись.

      Дмитрия Голицына друзья звали Митяем. Он был сыном генерала-фельдмаршала Михаила Михайловича Голицына. Все дети в семье Голицыных получали хорошее домашнее образование; кроме обучения трём языкам, математике и философии, отец настоятельно приобщал сыновей с малых лет к военному делу.

      Митяю нравилось щеголять в кадетской форме, маршировать в строю, гарцевать верхом и стрелять по мишеням. Но особого усердия в овладении науками он не проявлял, так как с детства усвоил, что можно добиться всего желаемого через внешнее обаяние. От матери он унаследовал мягкую бархатистую кожу, золотистые густые кудри и ярко-синие глаза. И красивой внешностью заметно выделялся среди кадетов. Оттого часто привлекался директором к исполнению мелких поручений, которых требовал этикет при встрече высоких персон, как-то: проводить гостя к директору, подать чернильницу, подержать генеральскую собачку. Дамы таяли, как снег по весне, видя красивого златокудрого мальчика в кадетской форме, протягивали для поцелуя руки и непременно совали юноше в ладошку монетку в ответ на оказанную любезность.

      Да и учителя, иной раз, поддавшись