По ком звонит колокол. Эрнест Хемингуэй

вращающихся пропеллеров впереди, двигаются не как акулы. Их полет ни на что не похож. Они – словно бесстрастный механический рок.

      Тебе бы писать, сказал он себе. Может, когда-нибудь еще и вернешься к этому занятию. Он почувствовал, как Мария взяла его за руку. Она смотрела в небо, и он спросил ее:

      – Как по-твоему, на что они похожи, guapa?

      – Не знаю, – ответила она. – Думаю, на саму смерть.

      – А по мне, так они – просто самолеты, – сказала жена Пабло. – А где же маленькие?

      – Должно быть, пересекают линию фронта где-нибудь в другом месте, – ответил Роберт Джордан. – Эти бомбардировщики летают слишком быстро, чтобы дожидаться их, поэтому возвращаются сами. Мы никогда даже не пытаемся их догнать. У нас слишком мало самолетов, чтобы рисковать ими.

      Как раз в этот момент низко над поляной показался клин из трех истребителей «Хенкель», они приближались, едва не задевая верхушки деревьев, как лязгающие, покачивающие крыльями остроносые уродливые игрушки; стремительно и грозно увеличившись до своих настоящих размеров, они с воющим ревом проскользили мимо так низко, что стоявшие у выхода из пещеры смогли разглядеть пилотов в летных шлемах и очках и даже шарф, развевавшийся на шее у ведущего.

      – Эти точно могут увидеть лошадей, – сказал Пабло.

      – Эти могут увидеть и огонек папиросы у тебя в зубах, – сказала женщина. – Давайте-ка опустим попону от греха подальше.

      Больше самолетов не было. Остальные, скорее всего, перелетели через горы где-то дальше. Когда гул моторов стих, все вышли из пещеры.

      Опустевшее небо было высоким, синим и чистым.

      – Как будто это был сон, а теперь мы проснулись, – сказала Мария Роберту Джордану.

      Не осталось даже почти неслышного пульсирующего эха, какое громкий звук оставляет порой в ушах: словно зажимаешь их пальцами и отпускаешь, зажимаешь – и отпускаешь.

      – Никакой они не сон, иди убирай посуду, – сказала ей Пилар и, обращаясь к Роберту Джордану, спросила: – Мы как, верхом поедем или пойдем пешком?

      Пабло взглянул на нее и что-то проворчал.

      – Как хочешь, – ответил Роберт Джордан.

      – Тогда давай пойдем пешком, – сказала она. – Это полезно для печени.

      – Ездить верхом тоже полезно для печени.

      – Да, но утомительно для седалища. Мы уходим, а ты, – она повернулась к Пабло, – иди пересчитай своих зверей – не ровён час какой из них улетел.

      – Хочешь взять лошадь? – спросил тот, обращаясь к Роберту Джордану.

      – Я – нет. Большое спасибо. А вот как насчет девушки?

      – Ей тоже полезно пройтись, – сказала Пилар. – А то натрет себе кое-какие места и станет ни на что не годной.

      Роберт Джордан почувствовал, что краснеет.

      – Ты хорошо спал? – спросила его Пилар и добавила: – Что у нее нет никаких болезней – правда. Могли быть. Но уж не знаю почему – их нет. Должно быть, Бог все-таки существует, хотя мы от Него и отреклись. Ступай, – велела она Пабло. – Тебя это не касается. Это