Одинокие думы. Томас Мертон

ценят люди. Она пуста, и ее нельзя опустошить еще больше. Она ничем не привлекает и не сулит наживы. Избранный народ скитался по ней сорок лет, водимый Богом. Если бы евреи шли прямо, то попали бы в землю обетованную всего через несколько месяцев. НоБог задумал иное. Он хотел, чтобы люди полюбили Его в пустыне, а потом вспоминали свои скитания, как прекрасное время, прожитое сНим наедине.

      Пустыня – как и горы, и море – сотворена для того, чтобы оставаться собой, а не для того, чтобы ее преображали. Поэтому и обитают в ней те, кто хочет быть самим собой, или, попросту говоря, одинокие, нищие, полагающиеся только на Бога; те, кто не возводит великих замыслов между собой и Творцом.

      Так, по крайней мере, должно быть. Но есть идругая сторона. Во-первых, пустыня – это страна безумия, а во-вторых – прибежище дьявола, изгнанного в «пески Верхнего Египта» скитаться по «безводным местам»[6]. Жажда сводит с ума; даи сам дьявол обезумел от жажды. Заточив себя всобственном величии, он потерял его и теперь жаждет вернуть потерянное.

      Уходя в пустыню, чтобы оставаться самим собой, надо быть настороже. Там нередко становятся слугами того, кто обитает в бесплодном раю пустоты иненависти, и сходят с ума.

      Взглянем на сегодняшнюю пустыню. Чем она стала? Колыбелью для нового и страшного творения; полигоном для силы, с помощью которой человек хочет «рас-творить» то, что Бог благословил. Пустыня добилась своего: Бог человеку больше не нужен. В век, когда техника творит чудеса, люди полагаются только на себя. Забыв о Творце, они возводят в пустыне невиданные доселе защищенные поселения, где ставят свои опыты и предаются пороку. Но эти вырастающие в мгновение ока помпезные города не похожи на Град Божий, сходящий с небес, дабы просветить землю явлением мира. Не похожи они и на Вавилонскую башню, воздвигнутую некогда в пустыне Сеннаар, высотою до небес, чтобы сделать себе имя (ср. Быт 11, 4). Они – перекосившая лик земли мерзкая ухмылка дьявола. В них всё секретно и брат шпионит забратом; сквозь них – как кровь по венам – текут деньги; их утроба чревата новейшим и гибельным оружием.

      Можно ли, глядя на эти города, не стремиться очистить свое сердце? Люди со своими деньгами имашинами бегут впустыню, оседают в ней, польстившись на власть и богатство. Они не противостоят дьяволу, как Христос, а верят его посулам, поклоняясь бесовской мудрости. Теперь повсюду пустыня. Повсюду и одиночество, где нужно бы плакать о своих грехах, вести брань с врагом, очищать сердце, исполняясь Божией благодати.

      Пустыня – также прибежище отчаяния, а оно тоже повсюду. Но не станем думать, что внутреннее одиночество – то же, что поражение. Молчаливо признавая себя побежденными, мы ниот чего себя не спасем, ведь отчаяние – бездонная пропасть. Если мы сдадимся на его милость и постараемся об этом забыть, оно поглотит нас.

      Итак, наша пустыня – глядеть отчаянию влицо, но не уступать; попирать его крестным упованием; неустанно вести с ним брань. Без страха вступая вбой, мы увидим рядом с собой Христа; сложив оружие, мы так Христа и не найдем.

      II

      Природные свойства

6

Ср. Мф 12, 43.