Дом, где взрываются сердца. Сергей Зверев

ничтожеством.

      Элла была подкупающе искренна. И вместе с тем напориста. Она хотела знать все о собеседнике. Она относилась к людям, которые обожают ставить точки над «i», любят расставлять акценты. Поэтому разговор с ней немножко походил на допрос.

      – Сам из Москвы? – спросила она.

      – Если бы. Из глубинки. В Москву еще в детстве сослан. У бабушки жить.

      – И бабушка?

      – Она умерла.

      – Извини… А что закончил?

      – МГУ.

      – А я медицинский. – Элла отхлебнула коктейль и поудобнее устроилась на мягком стуле, провела наманикюренным ногтем по расплескавшейся на полировке стола жидкости – получилась едва видимая прямая линия. – Три года назад.

      – Ты больше на студентку похожа.

      – Льстишь. Я уже старая дева, – улыбнулась она. – Знаешь, грезила клятвой Гиппократа. Врачебные подвиги манили. Это кому надо?

      – Кому-то надо.

      – Никому ничего не надо, – она махнула рукой. – Работала в поликлинике. Деньги – сам понимаешь какие. Вспомнила, что владею английским без словаря. И компьютером. Устроилась в фирму. Повезло мне сильно.

      – Денег много платили?

      – Не в этом счастье… Шеф голубой попался.

      – И…

      – Не понимаешь? Ему девочки не нужны были. Так что я еще могла побыть романтичной барышней. Пока фирма не сгорела.

      – А сейчас?

      – Подрабатываю в одной клинике… А ты, значит, журналист.

      – Он самый.

      – Криминальная эротика?

      – Инопланетные новости. Вести с фронтов борьбы с барабашками. Сообщения с передовых шабашей.

      – Понятно. Шизуха.

      – Верно. Как мой шеф говорит, шизуха, порнуха и чернуха – три кита современной журналистики.

      – И что – с детства писал об этом?

      – Нет. До тарелок в одной крупной газете был обозревателем по детскому воспитанию и по моральным проблемам семьи.

      – Специалист?

      – Да какой специалист? Ни шиша не понимал я в этих семейных проблемах. И в воспитании. Знаешь, моими статьями зачитывались старые ведьмы и молодые вертихвостки. Я получал пачки писем от них, некоторые были исповедальные. Сперва отвечал, потом плюнул, зная, что от любимца публики до ее врага – один шаг.

      – А теперь пишут?

      – Еще как. Большей частью шизофреники, общающиеся с Сириусом посредством пейджера.

      – В общем, жизнь у тебя содержательная, – улыбнулась Элла.

      – Да вообще не жалуюсь, – он смутился, поняв, что опять начинает говорить лишнее.

      – Ты не женат. Живешь в пустой квартире. Обожаешь порядок, – перечисляла Элла. – Правильно?

      – Правильно.

      – Разведен?

      – Разведен, – вздохнул Валдаев.

      – Жена убежала с «новым русским», прихватив дочку.

      – Почти. Только не дочку, а сына. Что, на лице написано?

      – Написано, – засмеялась она.

      Он отвел глаза, внутренне зажавшись, но она положила