Дом, где взрываются сердца. Сергей Зверев

свою невинность не опасаюсь. Ты, зайчик, импотент.

      Он опешил, не нашелся что ответить. Она, зевнув, потянулась, от чего груди заходили весьма соблазнительно, и велела:

      – Тащи чай.

      Валдаев нахмурился, опять хотел кинуть что-нибудь уничижительное. Но лишь отправился заваривать чай, раздумывая, что есть в комнате такого, что может по простоте душевной стянуть Наташа. Вроде, кроме ноутбука и дискет с материалами, ничего ценного, что можно легко унести с собой, нет. Он вообще не терпел ценных вещей.

      Он заварил в заварном чайнике ароматный английский чай с запахом жасмина. Заварку поставил на поднос вместе с чайником «Мулинэкс». Извлек из холодильника варенье и печенье.

      Наташа нежилась в кресле, так и не подумав натянуть свитер. Валдаев поставил поднос на столик у кресла. Разлил чай по чашкам.

      – Да, – кивнула Наташа, беря чашку. – Чай жидок. Зато хозяин русский.

      – Сама придумала?

      – Поговорка, лысенький. Поговорка… Вообще, ты правда русский?

      – Правда.

      – Из Москвы?

      – В Оренбургской области родился.

      – Лимитчик, – всплеснула сатанистка руками. – Отпад!

      – Я с двенадцати лет в Москве, – вдруг обиделся на лимитчика Валдаев и с досадой подумал, что втягивается в идиотский разговор, начинает опять оправдываться. Он зло осведомился: – Тебе, вообще, чего надо?

      – Пришла права заявить.

      – Чего?

      – Ты теперь за меня отвечаешь?

      – Это еще что за новости?

      – А то… Ославил меня на весь свет. Может, меня убьют теперь.

      – Ты же сама напросилась! – возмутился он.

      – А я по недомыслию, может. По наивности. Я девочка глупенькая, – прошептала она, подалась к нему, встряхнув грудями, которые невольно приковывали взор Валдаева.

      – Ты чего, серьезно?

      – Насчет наивности?

      – Насчет того, что убьют.

      – Шучу… А может, и серьезно… Может, куда серьезнее, – она вдруг судорожно перевела дух. – Знаешь, как это бывает… Острый нож…

      Она пригнулась к нему и провела острым ногтем – не больно, но чувствительно – по его шее.

      – Такой красивый разрез. Главное, сделать умело. Тогда жертва не пикнет. И можно даже не забрызгаться, зайчик. Главное, уметь. Отсюда и досюда, – она снова повела ногтем от его уха, но он оттолкнул ее.

      – Это все, что ты мне хотела сказать?

      – Не все… А ты представляешь нож в своей руке, зайчик, который режет беззащитную шею от уха до уха?

      – Не представляю!

      – А зря. Мне кажется, ты способен. У тебя вот здесь, – она постучала себя по лбу с костяным звуком, – такие тараканы водятся… Мне кажется, ты еще сам себя плохо знаешь.

      – Уж лучше, чем ты.

      – Вопрос, – она покачала головой, неожиданно опять подалась вперед и прижалась к нему грудью.

      И он ощутил, что теряет контроль над собой. Рука легла на эту грудь, губы встретились с ее губами. Он притянул ее к себе. Сжал посильнее в объятиях. Ее язык как жало скользнул в его рот. Голова у него закружилась. И все закружилось. В сердце загорелся пламень.

      Она