Странная женщина (сборник). Мария Метлицкая

кивнула:

      – Да. Чувства.

      – Ага, – удовлетворенно проговорил он, – ну, а все остальное?

      Она пожала плечами:

      – А что ты имеешь в виду?

      – Я? – грозно спросил отец. – Я, милая, имею в виду, собственно, все! Где вы будете жить, например. Что будете есть. Во что одеваться. На что, кстати, будете свадьбу гулять. Достаточно?

      – Все решено, – отрезала она, – никакой свадьбы не будет. Лично нам эта гулянка совсем не нужна. Жить будем у Саши – мы так решили. И его мама не против. А насчет денег ты, папуля, и не волнуйся – Саша работает, да и я устроюсь куда-нибудь. Не пропадем.

      – Ага, – опять удовлетворенно протянул отец, – значит, не пропадете? И свадьбы не надо, и курорта не надо? И вообще ничего не надо – у вас же все есть, я так понимаю?

      Она подняла на него глаза.

      – Возможно, у нас многого нет. Ты прав. Но у нас есть главное, понимаешь? А все остальное – приложится. Наживется. Да и не надо нам многого. Теперь все понятно?

      – Понятно, – спокойно ответил отец. – Мне-то понятно. А вот тебе!

      Она махнула рукой.

      – Моя жизнь, и я сама буду ей распоряжаться!

      Встала, чтоб выйти из кухни. У двери обернулась.

      – Да, кстати, мам. Подумай про завтрашний ужин.

      Мать посмотрела на отца. Тот усмехнулся.

      – Ну, раз ты такая у нас… самостоятельная, тогда ты и думай. Правильно, мать?

      И та покорно кивнула.

      «Чужие люди», – подумала Влада.

      Совсем чужие! Не беда, не горе – просто очередная порция боли. Переживем.

      Перед самой смертью мать попросила у нее прощения.

      – За что? – спросила дочь.

      – А за все, – ответила мать, – за все, Владка, за все. И за тот ужин, в частности.

      Впервые она задала матери вопрос, который мучил ее всю жизнь:

      – Мам, а почему ты терпела?

      Она ждала, что мать скажет: любила!

      И это бы все оправдало. Ну, или хотя бы – частично. Но мать ответила по-другому: боялась, что он уйдет. Уйдет и оставит меня с детьми. И как я вас вытяну? Обоих? Без специальности? Чтоб вы голодали и нуждались – да никогда. Лучше уж я буду терпеть!

      Она посмотрела на мать с такой жалостью, что та заплакала. Вернее, заплакали обе.

      Потом, после ее смерти, она, конечно же, ее простила. Вспоминала ее жизнь и только жалела – злости совсем не осталось, ни капли. Голодное детство, война. Парусиновые туфли на бумажной подошве, подмалеванные зубным порошком. При дожде подошва размокала и отваливалась, а ноги окрашивались белым… Она боялась! Боялась всего – голода, одиночества, отца. А страх – это самая сильная мотивация. Вот и ответ.

      А нам все равно!

      Утром в субботу Влада торчала на кухне. Меню ее было простым – жареная курица с картошкой и свежий салат. Вряд ли вообще у кого-то из приглашенных прорежется аппетит при виде ее папашки с перекошенной физией и пришибленной мамаши с головой, втянутой, как водится, в плечи.

      Ровно в семь раздался звонок. На пороге стоял Саша и его слегка перепуганная и взволнованная матушка. У любимого в руках