Игра треугольника. Виталий Владимиров

и получилось так, что однажды за один день я испил две порции сока, утром дочкин, а вечером матери. Мамин был, ей-богу, вкуснее. Наверное, потому, что попал на язык сразу из первоисточника, а не после пальцеприкладства…

      Обе остались довольны, и одна пошла на свидание к жениху, а другая поехала к мужу, и каждый из них так и не узнал причину хорошего настроения своих избранниц. Я старался, как говорится в поте лица, можно сказать, тратил всю свою энергию на укрепление настоящей и будущей семьи – главной ячейки общества, которое вместо благодарности еще драло с меня налог за бездетность…

      Модель

      Всякий мужчина и любая женщина, независимо от возраста, ранга, степени знакомства, но рано или поздно встречаются глазами в глаза. Таинство момента состоит в том, что по ведомыми только биополям силовым линиям открывается, доверяется и проверяется главное – ты желанный, ты желанна и соврать тут не получается.

      Ее привез с юга мой приятель. Который пользовался время от времени ключами от моей квартиры. И, как мужик мужику, рассказал:

      – Не люблю толпу, вот и уходил по берегу моря на дикий пляж, там между камней можно найти себе уединенное местечко. Я только расположился и прилег позагорать, тут из-за соседнего камня является фемина в чем мама ее родила… Ой, говорит, извините, вы мне не поможете? Я ей, насколько мог учтиво в этой ситуации, чем, мол, могу быть полезен? Нажмите на кнопочку – и протягивает мне фотоаппарат. И встала на фоне скалы. Пощелкал я ее в разных позах и гонорар тут же получил. Фотограф она… и натурщица, модель по-ихнему, и сама рисует, познакомлю на днях.

      Обещание он свое сдержал.

      Художественную натуру сразу отличишь в городском стандарте сиюминутной моды по особому стилю и какому-нибудь необычному украшению. У Модели это были заколки. Длинные черные волосы на прямой пробор свободно ниспадали вдоль широковатых скул, отчего казалось, что лицо ее в рамке, а сзади она собирала их под заколку. Их мастерил ее знакомый художник в виде изогнутых фантазий на тему художественных изысков начала века.

      Я ненароком ее разглядывал, представляя обнаженную в скалах на солнечном пленэре, а когда хозяин пошел за чем-то на кухню, наши глаза встретились и не разлучались долгое мгновение.

      Этого было достаточно, чтобы я поехал ее провожать и остался у нее. Случившееся не было предательством по отношению к моему приятелю, ставшему моим «молочным» братом – он сам тайком от Модели благословил меня перед нашим уходом.

      В единственной комнате ее квартиры стоял лишь диван, который раскладывался в плоскость лежбища. И все. Зато половину стены, метра два на три занимал полиграфически прекрасно исполненный плакат – на сияющем никелированной выхлопной трубой мотоцикле, раздвинув ноги в сапогах, застыла в изгибе копия обнаженной Бриджит Бардо.

      Печать была непривычно качественной, казалось, что Бардо вот-вот слезет с мотоцикла и примет участие в наших играх.

      Но прежде, чем приступить к активным действиям, она показала мне свою коллекцию. По тем временам печатная продукция такого рода