Меня нет. Дмитрий Тагунов

или в мусор спустить, это нас уже не касается.

      – А если они спросят, куда делся груз?

      – Мы ничего не видели и не слышали, – развёл руками здоровяк, цыкнул и изобразил лицом полнейшее недоумение.

      – Так и сделаем, – решил Павел. – Эта хрень не должна достаться никому. И вся ответственность только на нас.

      – Да? – удивился Бонус и весело улыбнулся. – Мы с полной ответственностью заявляем о нашей полной безответственности!

      – Значит, решили?

      Бонус посерьёзнел, ещё раз обернулся к «Свободе» и согласно кивнул.

      – Решили.

***

      Бар «Любовь тунеядца» был переполнен народом, в обширном зале стоял гвалт голосов, играла музыка, кто-то ругался и спорил, кто-то делил деньги, кто-то договаривался о работе. Дядя Надя спокойно стоял за стойкой и вытирал стаканы, с затаённой радостью рассматривая собравшийся в баре народ. Оля принимала на кухне заказы, едва успевая справляться со всеми.

      Бонус сидел у стойки, опрокидывая одну рюмку за другой. Семеро товарищей-марсобойщиков не вернулись с последнего задания «Марсинок». Ещё больше с этим заданием не справились по причине того, что исполнить его под силу было лишь самым шустрым. Самыми шустрыми оказались Бонус и Манякин. Правда, три десятка человек заметно обогатились, пополнив свои счета полумиллионными вливаниями, так что переживаний по поводу неудачи было не много, да и вообще марсобойщики не привыкли оплакивать свои несбывшиеся надежды.

      Павел вернулся к стойке и уселся на высокий табурет рядом со своим массивным другом.

      – Договорился о теплоплане, – сказал он. – Можно будет уже завтра вылетать за грузовиком.

      – Новый купишь, – заплетающимся языком сказал Бонус. Он пододвинул другу полную рюмку коньяка и требовательно сказал: – На!

      – Забыл? Я не пью.

      – Ты меня вважаешь?..

      – А ты меня?

      Бонус с усилием задумался.

      – Вважаю, – последовал невнятный ответ. – Давай. Хряпнем по маленькой! Выпьем за морковь!

      – Хряпнем, – утешающе проговорил Павел и сделал жест дяде Наде. – Джон, налей мне лимонад.

      – Окей, Пол, – на чистом русском ответил Джон Надд. – Сетчас всьо сдьелаем!

      Он наполнил стакан холодным лимонадом со вкусом клубники и лайма и подвинул его Манякину.

      – За счьот заведэнийа!

      – Спасибо, друг.

      Павел принял стакан. Они чокнулись с Бонусом и сделали по глотку.

      Внезапно со стороны входа послышался шум, народ в баре оглянулся, и перед изумлёнными взорами предстал вырвавшийся из больницы Громила в традиционной шапке-ушанке и европейской куртке цвета хаки военного фасона.

      – Привет, миллионеры! – весело рявкнул он. – Я вернулся! Всех угощаю!

      – Уррра!

      – Добро пожаловать!

      – Мяу!

      Павел отвернулся и посмотрел на висевший над витриной