Меня нет. Дмитрий Тагунов

заглянул в шкафчик. Посмотрел под койками. Нахмурился.

      – Что-то не вижу! – крикнул он. – Где она лежит?

      Ему никто не ответил. Развернувшись, Павел выглянул в окно. И тут же резво выскочил из грузовика. Его «полтинник» сдвинулся с места и начал удаляться, постепенно набирая ход.

      – Стой! – заорал Павел, пытаясь догнать свой грузовик. – Стой, сука! Убью!

      «МААЗ» резво разогнался, оставив за собой пыльный след. Павел бежал сколько мог, шаги путались, низкая гравитация мешала ускориться. Наконец, он бессильно упал на песок, тяжело дыша и держась за разрываемый болью бок.

      Нет грузовика. Нет надежды. Нет будущего.

      Это крах.

***

      В окна «Кавалета» заглядывали звёзды. Мерно гудела автономка, обогревая застрявший посреди пустыни грузовик. Павел лежал на нижней койке, закинув руки за голову и глядя в потолок. Темнота казалась враждебной, чужой, страшной. Воображалось, будто вокруг машины, ощущаемая внутренним чувством, шагала смерть.

      Послышался тонкий скрип, что-то негромко лязгнуло. Павел скосил взгляд и увидел, как небольшая дверца позади противоположной койки начинает открываться, впуская таинственного гостя. Повеяло холодом, жутью. Павел вздрогнул, ощутив себя беспомощным.

      Внутрь вошёл человек. В простой одежде, в домашнем свитере и потёртых штанах. Ему уже за пятьдесят, но черты лица, пусть изменившиеся, потяжелевшие, всё ещё узнаваемы. Потускневший взгляд усталых глаз отыскал в темноте Павла. Марсобойщик упал с койки, медленно опёрся о пол дрожащими руками и с трудом выпрямился.

      – Пришёл, – еле слышным шёпотом произнёс гость.

      – Папа. – Марсобойщик едва сдержал слёзы.

      Антон Викторович закрыл за собой дверь и присел на деревянный складной табурет возле холодильника. Неспешно потёр руки, дыхнул в ладони. С холода пришёл…

      Павел поискал выключатель, но не нашёл.

      – Не надо, – сказал папа. – Садись.

      Марсобойщик остался стоять, отказываясь подчиняться. Ответы возникали в голове ещё до того, как он успевал задать вопрос.

      Да, жив. Где-то жил, не мог или не хотел дать о себе знать. И вот теперь вернулся повидаться. Начать жизнь заново.

      – Как ты живёшь? – спросил отец.

      – У меня своя фирма, – совладав с собой, произнёс Павел. – Выполняю заказы. Скоро планирую расширяться.

      – Это твой грузовик?

      Повисла неприятная пауза.

      – Нет, не мой. Меня ограбили.

      – Ты справишься, – без сомнений и эмоций пообещал папа. – Но ты доволен своей жизнью?

      – Вполне, – последовал ответ. – Города растут. Заказов много. У меня большие планы.

      – Планы… – глухо повторил Антон Викторович. И внезапно сказал: – Ты давно видел мать? Я заходил к ней на днях. Ей тяжело. Она часто плачет, срывается.

      – Она бросила нас…

      – Все ошибаются, – вздохнул папа. – И ты ошибаешься. И я не безгрешен. Она не виновата ни в чём. Вот ты, посмотри, сидишь здесь, в темноте, в холоде,