Меня нет. Дмитрий Тагунов

мой человек.

      – Я не маленький, я большой!

      А потом был праздничный ужин. Пришли соседи, Устиновы. Подтянулся чуть позже дядя Толя – он был одинок, семьёй обзавестись тогда ещё не успел, так что пришёл сразу, как закинул домой сумку с вещами. Сидели шумной толпой. Смеялись. И Пашка сидел рядом с папой, держа его за руку.

      Потом взрослые играли в карты. Ребёнок не понимал правил игры, но с уверенным видом подсказывал папе с какой карты обязательно надо ходить.

      Были, конечно, и подарки. Папа принёс большую сумку и всем начал раздавать гостинцы. На Марсе, как тогда казалось, можно найти столько удивительных вещей! После каждого полёта Антон Викторович всегда привозил подарки. Никого не забывал. Соседи гордились знакомством с ним. Дяде Толе, естественно, подарков не доставалось, ведь он летал тем же рейсом. Но он не переживал. Вместо него переживал Паша, который любил справедливость и очень уважал толстенького друга отца. Ведь тот тоже привозил ребёнку подарки, пусть и не такие хорошие, какие дарил папа.

      И потом начинались счастливые дни. Часто гуляли, ходили в зоопарк, катались на аттракционах. Ездили кататься на лодке, причём Паша указывал куда плыть – папе, сидевшему на вёслах, этого было не видно. Побывали в планетарии. Сходили в театр. Каждый день что-нибудь новенькое.

      Расцветала и мама, обычно молчаливая и тихая, она преображалась с возвращением мужа. Паше в такие времена разрешалось смотреть мультики допоздна, есть сколько угодно сладкого и занимать хоть на весь день домашний компьютер. Было хорошо.

      Но потом…

      Потом папа улетал, и всё вновь становилось серым, однотонным, скучным. Спустя время начинало казаться, что иначе никогда и не было. И не прилетал из далёкого рейса самый близкий человек на свете. И не было подарков. Не было ничего.

      И вот теперь страшная, тяжёлая, нечеловеческая мысль разрасталась, не желая покидать сознание:

      «А было ли?..»

***

      Он проснулся ровно через три часа. Тут же сел, болезненно щуря глаза и убирая в сторону неведомо откуда взявшийся плед. Мгновение соображал, где это он очутился. И потом, нащупав ногами тапочки, побрёл на кухню, откуда доносились запахи горячей пищи.

      Светлана, как выяснилось, времени зря не теряла. Сделала в дорогу пирожков с мясом. Накормила Павла кашей с котлетами. Угостила холодным клюквенным морсом.

      – Сын так и не приходил?

      – Шляется где-то с дружками.

      – Сама-то как поживаешь? Как работа?

      – Да ничего, помаленьку. А ты?

      – Как видишь, – вздохнул Павел. Он отпил ещё немного морса, задумавшись о чём-то своём. – На Землю-то не хочешь вернуться? – спросил он вдруг.

      – Хотелось бы, – не глядя на него, ответила женщина.

      – Ну так?

      Она подняла взгляд.

      – Страшно. – И пояснила: – Не могу. Как лайнер вижу, сразу в дрожь бросает. Бежать хочется. Если бы ты тогда не посадил «Енисей»… Ох, знаешь, Паша, какой ты на самом деле молодец. Ты меня спас. И пассажиров.