Меня нет. Дмитрий Тагунов

Что за голосок бабский? Ты педераст, что ли?

      – К Вашему сожалению, нет, – вежливо ответил Звездочёт. – Вообще, само понятие педерастии пошло из Древней Греции и означает вовсе не отношения сексуального характера между партнёрами мужского пола, кои Вы, по всей вероятности, подразумевали в своём вопросе, а опеку старшего мужчины над молодым до определённого возраста с целью передачи опыта и взаимовыгодного сотрудничества…

      – Слышь, ботаник. Завали варежку!

      – Вы меня простите, уважаемый коллега, – с достоинством сказал Звездочёт, – но в ботанике я не силён. Если вас интересует ботаника, обратитесь в ближайший…

      – Да пошёл ты!

      – Эй, Руперт! – Этот новый голос принадлежал, вне всякого сомнения, Большому Бонусу. Его гудящий бас не узнать было невозможно. – Едало своё закрой.

      – А не то что?

      – А не то тебе скоро понадобятся услуги дантиста. Понял? Доступно объясняю?

      – Ха! Ты меня найди сперва!

      Бонус – само очарование.

      – Чего тебя искать? Вон он ты, по двенадцатому шоссе прёшься. На дерьмовом «зубастике».

      Сказано это было так спокойно и естественно, что произвело впечатление на всех слушателей. И на Руперта особенно.

      – Э… Ну. А этот, блин, ботаник, я его трогал, что ли? Чего сразу я-то? Всё нормально, еду, никого не трогаю, диалог поддерживаю. А тут встревают. Ну…

      – Вот и езжай дальше молча.

      Интересно, как это Бонус его так быстро нашёл? Ну не со спутника же он за всеми следит! Наверное, недавно разминулись на дороге, вот и запомнил. И подколол, а Руперт и не понял ничего.

      – Парни! – позвал чей-то голос из приёмника. – Я на втором шоссе, отметка пятьдесят! У нас тут снег валит, авария, долбанулся грузовик. Кругом менты, пробка на триста тысяч километров. Санитаров вижу.

      – Спокойно, Котофеич, – откликнулся Бонус. – Чей грузовик, видишь?

      – Не знаю, далеко. Вроде это «Европа». «Восьмёрочка».

      – Так, мужики, – деловито обратился ко всем Большой Бонус. – Кто из нас на «восьмёрочке» ездил?

      Рация передала замешательство марсобойщиков. Кто-то припомнил:

      – Скутер ездил.

      – И Санчес.

      – У Платоныча тоже был…

      Павел, подумав, подключился к беседе.

      – На «восьмёрке» ездили Феликс, Антон Парамонов, Кирюха Клабуков, Танк и Громила.

      – Слышал, Котофеич? – оживился Бонус.

      – Слышал. Да, по ходу, это грузовик Громилы…

      – Уверен? Точно?

      – Не знаю. Но похоже.

      В эфире наступила тишина, угрюмая и тёмная. Некоторое время все ждали новых вестей от Котофеича. Наконец, тот сказал:

      – Ага, подъехал ближе. Точно Громила. Его санитары к карете тащат, а он брыкается. Вчетвером его держат.

      – Живой, паршивец! – раздались радостные возгласы.

      – Ну, слава Богу!

      – Тьфу, придурок, вечно влипает! То по грибы уходит, то на трассе заляжет под снегом…

      – Да, – подтвердил Котофеич. – Снега тут по самое