Варшава. Владимир Козлов

потом пипла знакомого встретил, раздавили ботл рашен водка. Утром еле встал…

      Липатов морщится, отпивает пива. На стойке – серые бумажки от пирожных, обсыпанные крошками. Голубович отставляет бутылку, кусает заусенец на пальце. Он говорит:

      – Ну, я вообще тоже с пацаном вчера, корешем своим… Зарулили в кафе, по сто водки…

      – Ты ж говорил – дома сидел, футбол смотрел, «Барселона» – ЦСКА?

      Я спрашиваю:

      – А кто выиграл?

      Голубович краснеет.

      – Так это после футбола уже…

      Голубович смотрит на свои пальцы, они вымазаны шариковой ручкой. Он поворачивается ко мне.

      – Ну что, нашел работу?

      – Не-а. А ты?

      – Тоже пока голяк. Дал объявление в «Экспресс-газету» – «студент ищет работу в свободное от учебы время». Звонит какой-то хрен, говорит: есть работа – продажа курток «аляска». Он их шьет, а я должен выкупать за свои бабки и продавать на Комаровке. Я его послал, конечно. – Голубович отхлебывает пива. – Вот устроиться б на валюту на Комаровке. Это, блин, работа, я понимаю… Липа, ты кого-нибудь знаешь, кто там работает?

      – Одного знаю – он в сорок шестой учился. Вместе на УПК были, а летом «косухи» брали в ГУМе. Там тогда коммерческий отдел открыли, и в нем – «косухи» по пятнадцать штук. По сто баксов, короче. Потом, в августе, бакс скакнул, а они цены поднять не успели, лоханулись. И «косухи» стали уже не по сто, а по семьдесят – если рублями. Он мне позвонил, мы поехали, взяли.

      Я спрашиваю:

      – А он что, тоже от «Депеша» тащится?

      Голубович говорит:

      – А ты с ним можешь побазарить – ну, насчет того, чтобы устроиться на валюту?

      – Побазарить, конечно, можно, только сам понимаешь: все туда хотят. Знаешь, сколько кэша приходит? Платишь в день двадцать баксов за место, а остальное, что заработал, твое.

      Лицо Голубовича напрягается, он прищуривает правый глаз, трогает подбородок.

      – Двадцать баксов в день? Ни фига себе… А сколько он тогда зарабатывает?

      – Это тебе никто не скажет. Знаю, что до хера. Музыкальный центр себе взял за четыре сотни, на автоматах играет, в кабаке сидит почти каждый вечер.

      – Блин, везет же людям… Ты с ним поговори, ладно?

      – Сказал, поговорю – значит поговорю.

* * *

      Комитет по делам молодежи – в бывшем райкоме комсомола. Вахтер не отрывает глаз от книги «Подозрение. Современный зарубежный детектив».

      Стучусь в дверь с табличкой «приемная», заглядываю. Секретарша печатает на машинке.

      – Извините, а куда насчет работы? Я студент…

      – В триста двадцатую комнату.

      На дверях – таблички. ООО «Импэксторг». МП «Унимакс». ООО «Валерия». На триста двадцатой таблички нет, только номер.

      Стучу, открываю дверь, захожу.

      Темно, задернуты занавески. Толстый чувак играет на компьютере в футбол. Не глядя на меня, он говорит:

      – Подожди, я сейчас.

      По зеленому экрану бегают синие и белые футболисты.

      В комнате – больше никого. У стены – еще два стола с компьютерами, в углу – пустой застекленный шкаф.

      – Есть! Сделал немцев! – орет