Быстро вращается планета. Мадлен Л`Энгл

ее мозг сделался слишком жестким и закрытым, и она, медленно и глубоко дыша, открыла его – и воспоминания и мысли высвободились и всплыли в сознании, где можно было поделиться ими с Чарльзом Уоллесом.

      – М… – медленно проговорила Мег. – Я думаю, М – это Мэддокс.

      – Мэддокс. Что-то такое вроде бы припоминается, но не могу сообразить. Мег, я хочу, чтобы ты рассказала мне о ней все, что только сможешь.

      – Я мало что знаю.

      – Мег… – Зрачки его глаз расширились настолько, что от радужки осталась лишь светло-голубая полоска по ободку. – Каким-то образом она получила нечто, способное помочь справиться с Бранзилльо.

      – Это… это…

      – Чепуха. Так сказали бы близнецы. И так оно и есть. Но она пришла к нам не когда-нибудь – именно сегодня, хотя прежде ее в гости было не зазвать. И ты сама слышала, она сказала, что не хотела идти, но ее что-то заставило. А потом она начала вспоминать Слово, о котором не вспоминала с самого детства, и велела мне воспользоваться этим Словом, чтобы остановить Бранзилльо.

      – И она сказала, что мы считаем ее деревенщиной.

      – Но она вовсе не деревенщина. Мама с папой это знают. А их никто не назовет фантазерами. Ну а что означает З?

      И снова Мег покачала головой:

      – Не знаю. Даже не помню, спрашивала ли я ее об этом, хотя вроде как должна была.

      – Бранвен Мэддокс. Бранвен З. Мэддокс. – Чарльз Уильямс потер лоб. – Мэддокс. Отгадка где-то здесь.

      Котенок зевнул и недовольно фыркнул, как будто они его побеспокоили. Мег осторожно погладила его по головенке, потом почесала мягкую шерстку на подбородке. Котенок замурлыкал снова и медленно прикрыл глаза.

      – «Мэддокс» – это не то песня, не то баллада про то, как сражались два брата, что-то вроде «Чайльд Гарольда». Или, может, эпическая поэма… – Чарльз Уоллес спрятал лицо в ладонях. – Ну почему я не помню?! – с отчаянием воскликнул он.

      – Это так важно?

      – Да! Не знаю почему, но важно. Мэддокс схватился со своим братом и прогневал богов…

      – Но Чарльз, при чем тут эта старая история?

      – Это ключ к разгадке. Но я никак не могу сообразить… На улице очень холодно?

      Мег удивленно посмотрела на него:

      – Думаю, не очень. А что?

      Чарльз Уоллес выглянул из окна:

      – Снег не тает, но ветра особо нет. И мне нужно послушать.

      – Лучшее слушательное место – звездный валун.

      Чарльз Уоллес задумчиво кивнул. Большой плоский камень, оставшийся от тех времен, когда здесь расползались ледники, и прозванный семейством Мёрри звездным валуном, потому что на нем было здорово лежать и смотреть на небо – ничто не мешало, – действительно был хорошим местом, чтобы сесть и послушать. Когда они забирались на этот камень, чтобы посмотреть на звезды, оттуда видно было до самых холмов за долиной. За камнем рос небольшой лес. Оттуда была не видна – да и почти не слышна – цивилизация. Изредка доносился рев грузовика с отдаленного шоссе либо шум самолета с неба. Но по большей части там было достаточно тихо, чтобы слышать музыку времен года. Иногда по весне Мег казалось, будто она слышит, как растет