Быстро вращается планета. Мадлен Л`Энгл

жили здесь с незапамятных времен, – ответил отец. – Она последняя из семейства, но Мэддоксы играли тут важную роль в восемнадцатом и девятнадцатом веках. А потом для них настали тяжелые времена.

      – А что случилось? – не унимался Чарльз Уоллес.

      Мистер Мёрри покачал головой.

      – Думаю, твоей матери или мне надо как-нибудь найти время и изучить историю деревни. Наши корни тоже погребены где-то в ее прошлом. Я унаследовал этот дом от двоюродной бабушки, которую почти не знал, как раз когда мы приняли решение уехать от городской суеты и продолжить исследования в тишине и покое. И этот дом стал решающим доводом.

      – Оказалось, что здесь у нас остается не больше времени для других занятий, чем в городе, – печально произнесла миссис Мёрри. – Но по крайней мере, здесь мы заваливаем себя работой сами – никто нам ее не навязывает.

      – Эта Бранвен, – продолжал расспрашивать Чарльз Уоллес, – была важной королевой?

      Миссис Мёрри приподняла брови:

      – Откуда этот внезапный неуемный интерес?

      – Бранвен Мэддокс О’Киф была необычайно интересна сегодня вечером.

      Миссис Мёрри пригубила чай:

      – Я не вспоминала мифологию Британских островов с тех самых пор, как вы стали слишком большими, чтобы читать вам на ночь. Полагаю, что Бранвен была важной персоной, иначе я бы ее не запомнила. Извини, но добавить мне нечего. Последние годы я больше интересовалась клеточной биологией, чем мифологией.

      Чарльз Уоллес допил чай и отнес чашку в раковину:

      – Ничего, если я пойду пройдусь?

      – Лучше не надо, – сказал отец. – Уже поздно.

      – Пожалуйста, папа. Мне нужно послушать. – И голос, и лицо его казались очень юными.

      – А тут послушать нельзя?

      – Слишком много отвлекающих факторов, слишком много чужих мыслей…

      – Это не может подождать?

      Чарльз Уоллес посмотрел на отца и ничего не ответил.

      Мистер Мёрри вздохнул:

      – Все мы приняли миссис О’Киф и события этого вечера близко к сердцу, но ты всегда был склонен слишком много на себя взваливать.

      Голос мальчика напрягся.

      – На этот раз я ничего на себя не взваливал. Это возложила на меня миссис О’Киф.

      Отец серьезно посмотрел на него и кивнул:

      – Куда ты собрался?

      – Недалеко. К звездному валуну.

      Мистер Мёрри сполоснул свою чашку, и еще раз сполоснул, и еще.

      – Ты еще ребенок.

      – Мне пятнадцать лет. И со мной ничего не случится между домом и камнем.

      – Хорошо. Только недолго.

      – Не дольше необходимого.

      – И возьми с собой Ананду.

      – Мне нужно побыть одному. Пожалуйста, папа.

      Мистер Мёрри снял очки, посмотрел сквозь них на сына, держа очки на отлете, потом надел снова.

      – Хорошо, Чарльз.

      Мег смотрела на мать и думала, что та, наверное, еле удерживается, чтобы не напомнить своему младшему ребенку не забыть про ботинки и теплую куртку.

      Чарльз Уоллес улыбнулся матери:

      – Я надену синий анорак, который Кальвин мне привез из