Тридцать один. Огневик. Роман Смеклоф

Когда вы узнали о наследстве, задержанный?

      – Позавчера, – честно ответил я.

      – Возликовали? – вежливо спросил Сыч.

      – Удивился, – протянул я, продолжая сыпать правдой.

      Говорят, это лучшее оружие.

      – И решили грохнуть старого мерзавца? – добродушно предположил глава тайной канцелярии.

      Я чуть не кивнул.

      – Решил, осьминог-переросток! – закричал Оливье. – Подговорил архивариуса и убил, – добавил он, вполне искренне всхлипнув и, подскочив на моём плече, заорал с новой силой. – Сычара глухая, я здесь! Гляди, что со мной сотворили! На кого я похож! Глист гальюнный!

      К счастью, глава тайной канцелярии его не слышал.

      – Нет, – не слишком чистосердечно вымолвил я.

      – Покайтесь, задержанный. Кроме вас смерть Оливье никому не нужна.

      – Как это? – удивился Евлампий. – А душеприказчик из Фейри Хауса! А любой подданный Изумрудного острова! Да мало ли влиятельных людей которым Оливье успел насолить!

      – Я никогда не пересаливал, – обиженно пробормотал хранитель вкуса.

      – Положим, – неопределенно проговорил Сыч. – Прямых улик нет, но вы первый подозреваемый. Есть козыри? – добавил он, зашевелив пальцами, будто перебирал колоду карт.

      Я замотал головой. К этому жесту даже голем ничего не добавил.

      – Встречать вам, задержанный, в тюрьме закаты и рассветы.

      Я пожал плечами. Подумаешь, здесь не так уж и плохо. Одно регулярное питание чего стоит.

      – Рассветы и закаты, – повторил Сыч. – Вы как слепой колдун, метящий молнией в игольное ушко. Недальновидны! Принц ещё не король. Император требует свернуть радугу. Фейри Хаус возместить потери. Все недовольны и обеспокоены нашим общим будущем.

      – К чему вы это, господин? – удивился прямолинейный Евлампий.

      – Потому что, – недовольно пробурчал Сыч, – Семисвет закрыл границы и император остался без своей любимой рыбалки.

      – А мне то что? – вскинул я руки. – Он далеко…

      – Далеко ли близко от цепного пса миска. Кто бы знал, тот бы мог и не поддерживать императорское увлечение, а кто не знает, лучше бы держал язык во рту и не размахивал им посреди тюрьмы. Тут даже у цветов есть уши.

      Я обернулся, недоверчиво взглянув на оранжевый цветок. Огромные листья-лопухи, толстый, закрытый бутон, мохнатые ворсинки по всему стеблю. Он конечно немного странный, но как ни старался ушей я у него не разглядел. Сидит себе мирно в кадке, не проявляя никакого интереса к беседе. Я снова посмотрел на главу тайной канцелярии.

      – Скоро все противники магии исчезнут! – предупредил Сыч.

      – Не надо его запугивать, господин, – попросил Евлампий.

      – А кого? – совсем расстроился Сыч. – Мне, между прочим, тоже нелегко, я ненавижу рыбалку. А как тогда понять где друзья, а где враги? Вода сейчас не такая мутная, как раньше. Никто больше не работает и на поглотителей, и на магов!

      – О чём вы? – совсем запутался я.

      – Ваш слуга расскажет!

      – Я не слуга, – повысил голос голем.

      Сыч пожал