Тридцать один. Огневик. Роман Смеклоф

моём виске.

      Я отклонился назад.

      – Чем могу быть полезен, господин управляющий? – поинтересовался я.

      Директор придирчиво оглядел камеру. Пустая каменная коробка. Шершавые серые стены без окон, свет тусклым сиянием разливается из гладкого потолка, бросая кривые тени на линялый матрас в углу. Не найдя изъянов, заключённым чародеям не положено личных вещей, управляющий отстранённо сказал:

      – Вас ожидает Сыч.

      У меня похолодели руки.

      – Меня повезут в тайную канцелярию? – сдерживая дрожь в голосе, спросил я.

      – Нет, – ответил коротышка, заморгав зелёными глазами. – Он ждет в приёмной. Идёмте. Только по дороге вымойте руки. У вас грязь под ногтями. В таком виде нельзя беседовать с главой тайной канцелярии.

      – А с кем можно? – пробормотал я.

      Директор не расслышал, попытался приобнять за плечо, не дотянулся и взял под руку.

      Я сжался. Единственное препятствие между мной и тайной канцелярией – грязь под ногтями. Избавившись от неё, я окажусь в руках Сыча без защиты.

      Вместе с управляющим, я сделал шаг к глухой стене и в ней прямо на глазах появилась металлическая дверь с засовом.

      Голем потряс головой.

      – Такое изобилие магических субстанций пагубно сказывается на моём состоянии, – забормотал он.

      Я только глаза закатил. Нарочно что ли эти словечки придумывает? Супстанции сами по себе звучат странно, а уж вместе с чем-то пагубным и вовсе зловеще.

      Дверь выдернула из стены засов и открылась в коридор. Торцы ощетинились ригелями и защелками. Снизу выдвинулось шесть механических лап, вверху распахнулось решетчатое окно, за которым билось багровое пламя. В языках огня угадывались глаза-буркала и кривая пасть. Такого я даже в академии не видел. Железные когти вонзились в отверстия в полу. Громко щёлкнуло, и по тюрьме эхом раскатился глубокий гул. В двери́ застучало и заскрежетало. Механические лапы оттолкнулись от пола, и коридор поехал мимо нас. По мрачным тёмным стенам плясали кривые отсветы багрового пламени. Гурьбой упирались в дверь, словно помогали протащить камеру к нужному месту. Мигали и дрожали от напряжения, то вспыхивая ярким заревом, то растворяясь в черноте коридора.

      Я потёр глаза. Но сколько не жмурился и не тряс головой – ничего не менялось. Магам лень ходить даже внутри домов, вот и заставляют безотказные двери двигать стены, вместо того, чтобы лишний раз пошевелиться самим.

      – Приехали! – радостно сообщил управляющий.

      Дверь прекратила перебирать механическими лапами, и мы остановились.

      Не без дрожи в коленях, я переступил порог и, подгоняемый директором тюрьмы, вышел к уборной. Бесконечный коридор тянулся в обе стороны и пропадал в темноте. Каждый шаг отдавался гулким эхом, но быстро стихал, пугаясь собственной дерзости. Тюрьма не переносит громких шагов. Здесь ступают медленно и осторожно, ведь никому неизвестно какой шаг может стать последним.

      За спиной грохнуло, как в горах Тринадцатого тёмного объединенного мира. Вжав голову в плечи,