Ричард Длинные Руки – герцог. Гай Юлий Орловский

делал вид, что не замечаю, наконец она выбрала свободную минутку, когда все разбрелись кто куда, тихохонько подошла бочком, как краб, сказала просяще-сердитым голосом:

      – Ваша светлость, мне все-таки очень не хочется, чтобы вы обо мне думали непонятно что!

      Я пожал плечами.

      – Непонятно, что?

      – Вот-вот, – сказала она шепотом, но с жаром, – сами говорите, что вам все понятно! А вам как раз непонятно!

      – Возможно, – согласился я. – Но я как-то и не собираюсь понимать. Это ваше личное с бароном пространство, я влезать в него не собираюсь, так как это не добавит абсолютно ничего к собираемости налогов, укреплению дисциплины труда и вассальной верности.

      Она прошипела рассерженно:

      – А вот мне не все равно, что про меня думают! Я с бароном вовсе не для того, чтобы… то, что вы думаете. Я в самом деле владею оружием и могу сразиться…

      Я поморщился.

      – Ты женщина, дорогой Джон. Может быть, даже леди.

      – И что? – спросила она с вызовом.

      На языке вертелось привычное «…и этим ты права», но ответил честно:

      – Значит, ты должна сидеть дома. Даже не знаю, чем занимаются благородные дамы, кроме сплетен, но… сидят там. А в окна машут платочками. Иногда роняют. Простолюдинки хоть стирают, убирают дом, варят обеды… а ты…

      Она прервала жарким шепотом:

      – Я знаю, такова судьба женщин! Но мой отец убит, и вся семья погибла. Я одна, кто уцелел. Потому теперь я – глава рода. И на мне лежит о нем забота. Потому буду делать то, что делают мужчины, так как мужчин в моем роду не осталось.

      Я проговорил, отводя взгляд:

      – Но ты не можешь сесть на коня, взять меч и помчаться мстить врагу! Это время придет нескоро, а басни про амазонок придумали мечтательные мужчины… Если мстить, то мсти по-женски.

      – Как?

      Я в затруднении пожал плечами.

      – Откуда я знаю? Нелепо даже такое спрашивать у самца. Сплетнями, намеками, интригами… Давай твою месть разделим на две части. Ты будешь вредить интригами, а я – мечом. При умелом сочетании это даст эффекта больше, чем если бы мы оба понеслись вперед с обнаженным оружием.

      Она смотрела обрадованно, но в удивлении.

      – Мы? Ваша светлость, вы готовы мне помочь? Но что вы возжелаете за помощь?

      Я покачал головой:

      – Ничего.

      Ее глаза сузились, лицо приняло неприятное выражение.

      – Так не бывает. Значит, хотите чего-то большего, чем я не смогу поступиться.

      Я выставил перед собой ладони.

      – Успокойся, успокойся. Скажем так, у герцога Вельденского… это я, слыхала?.. твердые обязанности поддерживать мир и справедливость в этом отдельно взятом регионе… остальные пока хоть синим пламенем гори. Еще я должен вершить честный суд и карать виновных. Не сомневаюсь, что с твоей семьей поступили несправедливо. Но я сперва должен узнать все детали, чтобы наказание было ровно таким, которое соответствует вине. Ты же сама понимаешь, как это будет несправедливо, если человека, приговоренного к повешению, вдруг казнят усекновением головы?.. Или утоплением, когда