Дело, которому ты служишь. Юрий Герман

миром.

      – Спасибо, товарищ начальник! – сказала Варвара. – А то, знаете, все настроение сорвалось. Такой спектакль впечатляющий – и вот, здравствуйте, берут и ведут в милицию.

      Пока Варвара говорила, усатый милиционер всматривался в нее твердым и неласковым взглядом, потом спросил:

      – Отчего это, девушка, ваша личность мне как будто знакомая?

      – А драка была, помните? – сказала Варя.

      – Я все драки не могу запомнить, – сказал милиционер. – У меня должность такая…

      – Ну, на катке на вашем была драка вчера. Только вчера. Не могли вы вчерашнюю драку забыть.

      И она, слегка зардевшись, рассказала, как давеча на катке подрались мальчишки, как их никто не попытался разнять, а она сунулась, и ей тоже попало. Но она не испугалась, а полезла еще и начала визжать, на ее крики подоспела помощь…

      – Так-так, – служебным голосом произнес милиционер. – Степанова вам фамилия. Степанова Варвара. Ну что ж, идите…

      На улице Варвара заговорила о театре. По ее мнению, песенка Московского Художественного театра была уже спета. Но и Всеволод Мейерхольд сдавал кое-какие позиции. Например, «Дама с камелиями» вовсе не то, чем был «Последний решительный».

      – А разве ты эти постановки видела? – спросил Устименко.

      – Не видела, но читала о них! – воскликнула Варвара. – Я же слежу по журналам и все рецензии читаю. И мы многое в нашей студии обсуждаем…

      Странный это был вечер. Ни в чем они не были согласны друг с другом и все-таки никак не могли расстаться. Гуляли, сидели на скамейке, мерзли и все время чувствовали, что им просто невозможно друг без друга. А почему? Они не знали этого.

      Человек все может

      И все-таки Устименко Владимир перешел в десятый класс. На педсовете много говорили о нем, особенно был обижен Смородин. Старик чувствовал себя преданным. «Подумайте! – восклицал он. – Вы только представьте себе! Этот юнец задал мне вопрос: а зачем вообще нужна художественная литература? Она размагничивает! И целая теория насчет „Дяди Вани“, которого он изволил посмотреть!»

      Другие педагоги тоже говорили о Володе оскорбленными голосами. Он мог быть гордостью школы, а докатился до посредственных отметок, и главное – это безразличие в нем. Откуда?

      Старенькая Анна Филипповна возразила: не так уж плох Устименко Владимир, есть у него много плюсов, нельзя огульно отрицать все достоинства мальчика. Но в целом (Анна Филипповна с опаской взглянула на раздраженного завуча Татьяну Ефимовну), в целом Устименко действительно разболтался, крайне развинтился, нужно принимать срочные меры.

      – Болтают, что он увлечен естественными науками, – сказал физик Егор Адамович, которого школьники называли Адам, – но это, на мой взгляд, вздор. Если юноша действительно увлечен наукой, то не станет он прыгать из окна класса да еще подбивать других своих товарищей к этому хулиганскому поступку. Прошу вдуматься: с криком «Чапаевцы, за мной!» великовозрастный дурак вскакивает на подоконник.

      Завуч