Белый слонёнок с поднятым хоботом. Владислав Кетат

перекрёстка и остановилось у какого-то дома. Алексей вопросительно посмотрел на таксиста, а тот, несколько раз крутанув ручку «мясорубки», опустил стекло и истошно заорал пьяненькому мужичку на другой стороне улицы:

      – Ломоносова восемь, как проехать?

      Звонка на двери не было. Алексей тщательно осмотрел окрестности в его поисках, после чего постучал костяшками пальцев о косяк. Никакой реакции не последовало. Алексей постучал ещё, на этот раз сильнее, отчего с косяка осыпалась краска.

      «Как бы дом не рухнул», – оглядываясь по сторонам, подумал Алексей.

      – Кто там? – крикнули, наконец, из глубины дома.

      – Это к Алевтине Тимофеевне! – в ответ крикнул Алексей. – Я недавно звонил…

      – Это из Москвы, что ли? – раздалось у него над ухом.

      Алексей поднял голову на звук и увидел прямо над собой высунувшееся примерно по пояс из окна второго этажа женщину в цветастом халате и платке.

      – Да, из Москвы, – сказал ей Алексей, – здравствуйте.

      – И тебе не хворать! Заходи, чего встал!

      Алексей потянул ручку на себя, но дверь не поддалась.

      – Закрыто, – сказал он всё ещё висящей над ним женщине.

      – А ты посильнее дёрни…

      Алексей рванул со всей дури, и дверь со скрипом открылась ровно настолько, чтобы в просвет мог протиснуться человек средней комплекции.

      «Толково придумано», – подумал Алексей и полез внутрь.

      – Наверх сразу поднимайся! – услышал он снаружи. – Только дверь за собой затвори!

      Женщина в халате оказалась невероятно маленького роста, не выше полутора метров. Она встретила Алексея у входа в большую, но заставленную всяким хламом комнату, куда он поднялся по невероятно скрипучей лестнице.

      – У-у-у, длинный какой! – вместо приветствия сказала женщина. – У вас там, в Москве все, что ли, такие?

      – Всякие есть, – с улыбкой ответил Алексей и представился.

      – Анна, – ответила женщина, – можно Аня.

      «Щеголькова Анна Львовна тысяча девятьсот семидесятого года рождения», – вспомнил Алексей строку из телефонного справочника.

      Дальше наступила неловкая для Алексея пауза, во время которой хозяйка с провинциальным любопытством разглядывала гостя, а гость не знал, куда себя девать.

      – Как себя чувствует Алевтина Тимофеевна? – спросил Алексей.

      Хозяйка махнула рукой.

      – Сейчас проснётся, сам спросишь. Лучше расскажи, как там у вас в Москве? Говорят, машин сильно много, да?

      – Да, машин много, – подтвердил Алексей, не зная, что ещё рассказать о Москве.

      – А почём у вас картошка? – избавила его от мучений хозяйка. – Я вот вчера за двенадцать пятьдесят на базаре купила.

      – У нас подороже, – ответил Алексей, который понятия не имел, почём в Москве картошка, поскольку уже давно не смотрел в магазинах на ценники.

      – А масло сливочное почём? – не унималась хозяйка.

      – Рублей сто где-то, – наобум брякнул Алексей.

      – Ни черта себе! – хлопнула себя по ляжкам хозяйка. –