Трилогия о Фрэнке Брауне: Ученик пророка. Альрауне. Вампир. Ганс Эверс

не дочь моего мужа, Мариана Венье, а дочь жандарма – Алоиса Дренкера. Иди сюда, Фиаметта! Пусть все видят тебя, плод моих прегрешений! – и с этими словами она схватила за волосы восьмилетнюю девочку.

      Испуганный ребенок ухватился за платье отца, плакал и кричал, а мать с силой тащила и толкала вперёд.

      – Вот живое напоминание о греховных объятиях! О, братья и сестры! Простите меня! Молитесь со мной о прощении мне великих грехов!

      Всплеснув высоко поднятыми руками, она тяжело опустила их на худенькие плечики ребенка.

      – Становись на колени, мерзкий ублюдок, и молись о прощении грехов твоей матери.

      Венье стоял, разинув рот, и почесывался. Все устремились вперёд, давили друг друга и с любопытством вытягивали шеи, чтобы лучше видеть супругов Венье и ребенка, плод грешной любви.

      Наконец, американец приступил к молитве. Все опустились на колени и вторили словам молитвы. По окончании её он приказал всем подняться и начал свою проповедь.

      Это были всё прежние убогие мысли, но Фрэнк Браун чувствовал за ними скрытый огонь, который вот-вот прорвется наружу ярким пламенем… Он слышал шум ветра и ждал, когда в этой душной, тяжелой атмосфере разразится страшная буря…

      На мгновение американец умолк и вдруг торжественно воскликнул:

      – Бог послал мне знамение!

      Казалось, с этими словами он пересек поток, лежавший на его пути.

      – Ждите, возлюбленные братья и сестры! Я откроюсь вам!

      Пьетро вскочил и обеими руками поднял по направлению к присутствующим медную чашу.

      – Идите сюда, – воскликнул он, – и пейте вино!

      Трепет пробежал по собравшимся. Первой отпила Матильда Венье.

      Фиаметта обошла с чашей присутствующих.

      Все пили. Девочка всех обносила вином.

      Когда очередь дошла до Терезы, она хотела отказаться; но Фрэнк Браун шепнул ей: «Возьми и сделай вид, будто пьешь». Она послушно взяла и передала ему чашу. Он почувствовал, что на него устремились все взгляды, – перекрестился и выпил.

      Это было превосходное, чистое вино.

      Руки, девушки горели; она крепко прижималась к возлюбленному и, спустив на лоб косынку, чтобы удобнее было наблюдать, вперилась взглядом в Пьетро Носклера, стоявшего перед ней.

      Пьетро заговорил быстро, страстно, высоко подняв обе руки:

      – Братья и сестры! Отдадим наши тела на истязания, прольем нашу кровь за Того, Кто пролил свою кровь за грехи всего мира!

      Сняв со стены мешок, он высыпал на пол его содержимое. Оттуда посыпались палки и ветки шиповника, берёзовые и ореховые прутья. Пьетро выбрал крепкий прут с длинными и жёсткими шипами и, приблизившись вплотную к образу Спасителя, разделся до пояса.

      – Я подам вам пример! – воскликнул он.

      Тяжелые удары один за другим падали на спину и плечи, а острые шипы глубоко вонзались ему в тело. Оно все покрылось каплями крови. Лицо американца исказилось от боли, а удары сыпались все быстрей и быстрей. Тело качалось из стороны в сторону.

      Бледные губы его шевелились и непрерывно