Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том первый. Нелли Шульман

на ногах была.

      Прасковья осторожно взглянула на царицу.

      – Что зыркаешь? Нынче нужное время, с Божьей помощью понесу.

      – Дак матушка…

      – Молчи, сама знаю… – устало отозвалась Анастасия:

      – Думаешь, мне носить легко? Мне не шестнадцать давно, сама посчитай, сколько. Но ежели я наследника не рожу, все одно что и не было меня. Сошлют в монастырь, и поминай как звали. Соломонию Сабурову государь Василий сослал, а я чем лучше?

      Феодосия пошла в боковую светелку готовить питье из трав, Прасковья взялась причесывать Анастасию.

      – Что Марья-то? – поинтересовалась та.

      – Дак, матушка, только царевича схоронили, куда теперь венчаться. До Покрова отложили.

      – Матвей вроде остепенился, – задумчиво сказала Анастасия: «Тихий стал, богомольный, в Кирилловом монастыре поклоны бил, постился. Не узнать его. Может, и сладится у них с Марьей».

      – Государыня, выпей-ка… – Феодосия поднесла к губам царицы золоченый кубок: «Сразу полегчает».

      Анастасия встряхнула головой.

      – Неси одеться, Параша. Вам с Федосьей хорошо, вы за мужьями как за каменной стеной, ни забот у вас ни хлопот. Я каждый шаг словно по острию меча иду… – царица спустила ноги на пол:

      – Оступлюсь… – вздохнула Анастасия, – и не вспомнят, как звали меня.

      Царь Иван Васильевич стоял на молитве.

      Со времени возвращения из Кириллова монастыря плечи его опустились, спина сгорбилась. В густой бороде засверкала легкая седина.

      Отбив последний из земных поклонов, он опустился в глубокое кресло у окна.

      – Алексей Данилыч, здесь ты?

      От притолоки отделилась темная фигура окольничего Басманова

      – Нашли монаха, что из Андроникова монастыря пропал? – поинтересовался царь: «Феодосием его, кажись, звали. Ересь у него вроде стригольная была».

      – Не нашли, батюшка Иван Васильевич, как в воду канул, окаянный… – развел руками Басманов.

      – В воду? – хмыкнул царь: «Яуза рядом, лодью подогнать дело минутное. На Москву-реку вышел и поминай как звали. Ты отцов святых в монастыре поспрашивал ли?»

      – Божатся все, что ни сном ни духом. Со всеми разговаривал, окромя отца келаря.

      – С ним что не перемолвился? – зевнул царь.

      – Волей Божьей скончался отче Нектарий, когда мы на богомолье ездили. Тучен он был, припадок у него случился, язык отнялся, дак и помер… – ответил Басманов.

      – Упокой душу его, Господи… – положив перед иконами семипоклонный начал, царь велел:

      – Позови мне Вельяминова Федора Васильевича. Сам ступай, порой носом землю. Люди просто так не пропадают, не уплыл же монах сей рыбой по реке.

      Когда Вельяминов зашел в палаты, царь любовался закатом над Москвой.

      – Красиво как, – обернулся Иван: «Глядишь и думаешь, и сие Божье промышление, и то, что наследник мой, жданный да вымоленный, в грязной воде захлебнулся, аки холопское отродье».

      – На все