Одиссея. Гомер

товарищам всё рассказать, ободрить; дать наказы.

      С гордостью вам сообщу, что из спутников я самый старший.

      Прочие ж – молоды все: с Телемахом ровесники смелым;

      Все доброй волей они и по дружбе лишь, в путь с ним пустились.

      [365] Вот почему ночевать я иду на корабль глуботрюмный.

      Завтра с зарею уйду я к народам отважных кавконов:

      Нужно мне долг получить там, старинный и очень немалый.

      А Телемаха ты сам, раз уж гостем твой дом посетит он,

      После в дорогу отправь вместе с сыном своим, в колеснице;

      [370] Да прикажи дать коней быстролётных, выносливых, сильных».

      Это сказав, унеслась светлоокая дева Афина,

      Вдруг обернувшись орлом. Видя то, изумились ахейцы.

      Был изумлён и старик, видя чудо своими глазами.

      За руку взял он тогда Телемаха, сказал ему с лаской:

      [375] «О, друг, я вижу, что ты не плохой человек, не из робких,

      Если тебе с ранних лет так открыто сопутствуют боги.

      Был здесь не кто-то иной из богов, на Олимпе живущих,

      Но Зевса славная дочь, – Тритогения, дева Афина.

      Так же удачей она и отца твоего отличала.

      [380] Будь благосклонна и к нам, о владычица! Славу даруй мне!

      Также и детям моим, и супруге моей благонравной!

      Я же тебе принесу в жертву здесь однолетнюю тёлку

      Широколобую, что не знакома с ярмом, вольно бродит

      В поле ещё; ей рога изукрашу я золотом чистым».

      [385] Так он молился. И был он услышан Палладой Афиной.

      Кончив молитву, пошёл первым Нестор наездник геренский

      В дом свой богатый, за ним – сыновья и зятья, и другие.

      После того как пришли в дом просторный его и красивый,

      Все по порядку тогда разместились на креслах и стульях.

      [390] В чаше тут старец развёл для собравшихся винный напиток:

      Воду со сладким вином, что одиннадцать лет почти зрело,

      И лишь теперь для гостей вскрыла ключница с амфоры крышку.

      Это вино размешав, он, молясь, совершил возлиянье

      Дочери бога-царя и эгидодержателя Зевса.

      [395] Все тут возлили богам. И, вином насладившись довольно,

      Гости потом разошлись по домам, чтобы сном насладиться.

      В доме своём ночевать Нестор, всадник геренский, оставил

      Лишь Телемаха, царя Одиссея любимого сына.

      И на кровати резной на открытой и гулкой террасе

      [400] Лёг тот, и с ним – Писистрат, копьевержец, мужей предводитель,

      В доме отца только он был из братьев один неженатый.

      Нестор же сам спать пошёл внутрь высокого царского дома,

      Там, где царица ему приготовила брачное ложе.

      Рано рождённая, вновь свет зажгла розопёрстая Эос.

      [405] С мягкой постели своей Нестор, всадник геренский, поднялся.

      Выйдя из дома, он сел на камнях гладкотёсных, широких,

      Что близ высоких дверей, перед входом сиденьями служат;

      Белые, ярко они, словно глянец, блестели от лоска.

      Прежде сидел там Нелей, многоумием богу подобный,

      [410] Только давно уж судьбой он отправлен в обитель Аида.

      Нестор