Дом с шести до полуночи. Мария Фомальгаут

Но? Что Но? Вы не поняли, что нужно разбросать листья?

      – Я их…

      Мой хозяин сжал кулаки.

      – …только не говорите мне, что вы их сожгли.

      – Но… это действительно так.

      – Черт побери… на кой черт я вообще вас нанял…

      Я хотел было возразить, что любой другой работник на моем месте сделал бы то же самое – но предпочел промолчать.

      – Срочно… срочно засыпьте это чем-нибудь… я не знаю… срочно…

      – Я оторопело посмотрел на своего хозяина:

      – Но… чем?

      – Простыни… простыни… скорее несите простыни!

      Меня передернуло. При одной мысли, что придется вынести белоснежные простыни и расстелить их на земле мне стало не по себе: я вспомнил, сколько труда стоило Дженни отбелить эти простыни, представил себе её лицо – но снова промолчал.

      – Скорее же… скорее!

      Я посмотрел в пустые глаза своего хозяина – и окончательно убедился, что он безумен. Про себя я твердо решил заявить о расчете, как только… как только что… собственно, что мне мешает сделать это прямо сейчас…

      Когда мы вышли на улицу с простынями, оказалось, что зарядил дождь, какой-то слишком сильный для осени – мой хозяин остановился на пороге, сжимая корзину с простынями и воздел глаза к небу:

      – Всё… всё пропало…

      – Что пропало?

      – Да вы не понимаете, если мы их сейчас положим, они станут черными! Черными!

      – Разумеется.

      – Значит, всё пропало… всё…

      – Он отбросил простыни и подскочил ко мне:

      – Скорее! Зажигайте свечи! Свечи!

      Делать было нечего, я зажег фонарь у входа и заспешил по дому, чтобы зажечь свет. Темнота за окнами тем временем сгущалась, её не могли разогнать даже всполохи фонарей. И чем дальше, тем больше мне казалось, что вместе с темнотой вокруг нашего дома собирается что-то другое – оно заглядывало в окна, оно смотрело, дышало, черт побери – оно чувствовало и думало…

      Оно…

      Что оно…

      Я хотел спросить у хозяина, что здесь вообще происходит, – но мой господин уже не смотрел на меня, всё его внимание было поглощено предметами в доме – он бегал из комнаты в комнату, хватал все вещи, которые казались ему темными, выбрасывал их в окна.

      – Друг мой… – хозяин повернулся ко мне, – помогите… помогите мне вытащить этот шкаф…

      Я оглядел массивный шкаф и понял, что даже совместными усилиями мы не сможем выбросить эту здоровенную махину на улицу.

      И тут меня осенило.

      – А если… а если накрыть его белой простыней?

      Хозяин так обрадовался, что даже пожал мне руку, чего раньше никогда не делал.

      – Да вы просто гений… как хорошо, что я взял вас к себе на службу… ну, конечно же… давайте… скорее же, скорее!

      Мы завесили шкаф простыней, задернули шторы и зажгли в комнате побольше свечей. Мой господин придирчиво оглядел мои безупречно белые волосы и белоснежный пиджак, недовольно хмыкнул.

      – Ну,