Мальчишка-командир. Борис Камов

«подлипалы». Но от Кости отстали.

      Аркадий был невысок и худ: сквозь темную ткань гимнастерки проступали острые лопатки. И предупреждение могло бы вызвать улыбку, если бы у белобрысого, с оттопыривающимися ушами второклассника Голикова не было бы своей твердо сложившейся репутации.

      В реальном помнили его побег на фронт. А кроме того, о нем точно было известно, что первым в драку он не полезет, но бить при нем слабого или безответного нельзя: заступится. Голикова били за это самого – не помогало. Его били опять…

      По счастью, на книжном развале Голиков купил за двугривенный книгу про английский бокс. Прочитав ее, Аркадий вколотил над дверью в столовой гвоздь, повесил на него обмотанную веревкой подушку и начал трудолюбиво отрабатывать удары. Но подушка была слишком мягкой, и он стал вешать на гвоздь ранец. От ударов по тяжелому и жесткому ранцу обдирались и болели пальцы. Однако со временем Голиков к этой боли привык – зато удар получался точным и сильным.

      Как-то после школы Аркадий бежал с кошелкой в лавку и увидел: возле духовной семинарии кучка реалистов-четвероклассников неторопливо тузит Псевича – болезненного и робкого мальчишку.

      – Эй, вы, отпустите Псевича! – еще издали крикнул Аркадий.

      На него не обратили внимания. А когда он подбежал, истязатели дружно оставили Псевича, который с ревом помчался домой, и накинулись на Голикова.

      В первое мгновение он оробел. Мальчишки были явно сильней, и потом, в руководстве по боксу говорилось о правилах борьбы с единственным противником. Но улица – не ринг. Аркадий бросил кошелку, занял исходную позицию – нога вперед. Левой рукой прикрыл грудь, а правой, для пробы, ударил снизу в подбородок рыхлого парня по фамилии Маслов, который явно был заводилой. Маслов не устоял и опрокинулся на спину. На Аркадия слева и справа кинулись двое других. Аркадий, присев, позволил им столкнуться, а привстав, ударил по скуле того, что оказался ближе, затем второго. Тем временем с земли поднялся Маслов. Из прокушенной губы у него текла кровь. Он пошел на Голикова, выставив вперед кулаки, а двое остальных вознамерились напасть сзади. Аркадий, не дожидаясь, когда к нему приблизится Маслов, подлетел к нему и снова ударил его в подбородок. У Маслова откинулась голова, и он опять сел на снег. После этого Аркадий обернулся, дал еще по разу тем двоим, которые подкрадывались сзади, и, уже не оглядываясь, отправился по своим делам.

      Среди многоопытных училищных драчунов победа второклассника Голикова была расценена как случайная. «Подумаешь, какой Робин Гуд!» И было решено его проучить.

      Через день, когда Аркадий возвращался из школы, открылись ворота дома, где жил купец-мануфактурщик, оттуда вывалилась ватага реалистов (среди них Аркадий разглядел троицу, что истязала Псевича), и все они накинулись на Голикова.

      Утром в училище он появился с сине-оранжевым фонарем под глазом и широкой ссадиной на скуле. В перемену Аркадий хотел отсидеться за партой, но оставаться в классе разрешали только дежурным. И он вышел в коридор. Здесь