Первый субботник (сборник). Владимир Сорокин

и вдвоем они вытянули трубу.

      – Вытягоно! Вытягоно! – ревел милиционер.

      Старухин и Симакова вытянули вторую трубу и бросили на пол. Урган и Звягинцева вытянули третью трубу и бросили на пол. Пискунов и Черногаев вытянули четвертую трубу и бросили на пол. Урган и Звягинцева вытянули пятую трубу и бросили на пол. Из-под тела уборщицы обильно потекла кровь.

      – Сливо! Сливо! – закричала Симакова.

      Быстро стекая по красному сукну, кровь разливалась на полу тремя большими лужами.

      Хохлов пополз на коленях к раскрытому футляру.

      – Нашпиго! Набиво! – заревел милиционер.

      – Напихо червие! Напихо червие! – закричала Симакова, и все, кроме милиционера и лежащего в партере Клокова, двинулись к футляру.

      – Напихо червие, – повторял Старухин, – напихо…

      – Напихо в соответствии с технологическими картами произведенное на государственной основе и сделано малое после экономического расчета по третьему кварталу, – бормотал Урган.

      Каждый из подошедших зачерпнул пригоршню червей из футляра и понес к столу. Подойдя к трупу уборщицы, они стали закладывать червей в отверстия в ее спине. Как только они закончили, милиционер перестал выгибаться и реветь, достал из кармана платок и стал тщательно вытирать мокрое от пота лицо.

      Клоков поднялся с пола и принялся отряхивать свой костюм. Пискунов и Черногаев собрали разбросанные по полу трубы и кувалду, сложили в свободное отделение футляра, закрыли его и стали застегивать.

      – Ну чаво ш вы тама возитеся? – недовольно спросил Клоков. – То-то попотворилеся абы как…

      Черногаев и Пискунов застегнули футляр, подняли и спустились в зал. Все, кроме Хохлова, спустились вслед за ними. Хохлов скрылся за кулисами.

      – Ну, чаво, чаво топчитеся? – окликнул Клоков Черногаева и Пискунова. – Швыряйте, швыряйте!

      – Попрошу вас не кричать, – произнес Черногаев, глядя в глаза Клокову. – Извольте вести себя подобающе.

      Клоков раздраженно махнул рукой и отвернулся. Черногаев и Пискунов раскачали футляр и бросили его в середину зала, где он с шумом исчез между креслами.

      Из-за кулис, согнувшись, вышел Хохлов. На спине его лежал большой куб, изготовленный из полупрозрачного желеобразного материала. От каждого шага Хохлова куб колебался. Хохлов пересек сцену, осторожно спустился по ступенькам в зал и направился к выходу.

      – Стоять! – произнес милиционер.

      Хохлов остановился. Милиционер подошел к нему и сказал что-то шепотом.

      Звягинцева раскрыла свою коричневую сумочку и достала из нее пистолет. Милиционер что-то шепнул Хохлову. Тот кивнул головой, отчего куб мелко затрясся.

      Звягинцева вложила дуло пистолета себе в рот и нажала спуск. Глухой выстрел вырвал затылочную часть ее головы, забрызгав кровью и мозговым веществом Старухина и Ургана. Звягинцева упала навзничь.

      Милиционер опять что-то шепнул Хохлову. Хохлов вздохнул и произнес:

      – Хочу сделать заявление господам