Выбор есть всегда. Виктория Борисова

не в книгохранилище, а совсем в другую сторону.

      – Так вот. Вчера я говорил тебе про человека по имени Фаррах.

      – Да, Ваше Величество. Я уже беседовал с ним. И только восхищение Вашей мудростью могло заставить меня пренебречь этикетом. Это действительно достойный во всех отношениях молодой человек. Он всей душой предан Династии.

      Царь досадливо поморщился.

      – Не перебивай. Сегодня же он будет отправлен на границу, в дальний гарнизон. А тебе, Хранитель Знаний – он отчеканил каждый слог, – я хотел сказать, чтобы ты поменьше вмешивался в государственные дела.

      Арат Суф побледнел и плотно сжал и без того узкие, бледные губы. Он понимал, что именно сейчас, в эту минуту, вся его власть и влияние уходит, словно вода в песок. Да что там власть! Сама жизнь висит на волоске. А царь все смотрел прямо перед собой и под его тяжелым, ненавидящим взглядом книжник чувствовал себя неуютно, будто голый на базарной площади.

      – Слово царя – закон для подданных, Ваше Величество. А сейчас позвольте мне удалиться.

      Он поднялся с низкого, неудобного седалища, коротко поклонился и уже направился к двери, когда царь остановил его:

      – Сядь! Я еще не отпустил тебя.

      Его голос прозвучал резко, как удар хлыстом. Арат Суф покорно опустился на свое место.

      – До меня дошли слухи, что в Сафате снова появился чужак, и сейчас он тайно содержится во дворце. Это правда?

      Арат Суф сглотнул вязкую слюну.

      – Да, государь.

      – Так почему же не от тебя узнаю я об этом?

      Вот еще новости! Откуда же он узнал? Теперь придется выкручиваться.

      – Ваше Величество, я не осмелился обеспокоить вас такой ничтожной новостью. К тому же он ранен, и неизвестно, выживет ли.

      – Лжешь, – царь нахмурился еще больше, – чужак почти здоров, и через день-другой окончательно встанет на ноги.

      Арат Суф не справился с собой. Резко поднявшись с табурета, он ходил взад-вперед по комнате, и его черная мантия развевалась, как крылья хищной птицы.

      – Так вот, – царь продолжал, видимо, довольный произведенным эффектом, – завтра же отправишь его в горы с верным человеком. Сам Жоффрей Лабарт желает его видеть.

      – Жоффрей Лабарт! Я так и знал! Но, Ваше Величество, он сумасшедший!

      – Настолько сумасшедший, что когда-то спас твою жизнь? Тридцать лет назад ты был воистину глуп… И с тех пор, похоже, ничуть не поумнел.

      Арат Суф так и застыл на месте. Вот уж чего не хотелось бы вспоминать! Перед глазами снова встала залитая солнцем базарная площадь. Толпа обступила оборванного подростка. Его бьют, толкают… Он с трудом стоит на ногах, голова мотается на тощей грязной шее. А толпа кричит, свистит, улюлюкает: «Побить камнями! Камнями его!»

      Из дворца вышла длинная торжественная процессия. Стражники расталкивают толпу. Впереди величественно шествует седой старик в богатой одежде, огромный, как утес. Да, старик, он ведь уже тогда был стар. Вдруг