Три шага к вечности. Александр Валерьевич Тихорецкий

сам Тарновский – встреча в его планы абсолютно не входила и проходила сейчас поверх времени, отведенного на другое.

      – Так я вас слушаю, господа, – голос его прозвучал немного резче, чем хотелось, но было не до реверансов – его ждала дорога. – Давайте ближе к делу.

      Впрочем, похоже, гости, были готовы к такому приему – перегруппировка произошла молниеносно, Тарновскому даже показалось, что он слышит шелест разрезаемого виртуальными пируэтами воздуха. Слово взял Костик

      – Видишь ли, Саша, тут такое дело, – он говорил, глядя в потолок, растягивая слова, и нехорошие предчувствия оформились, окрепли, – тут Гена на меня вышел. Предлагает фигню одну интересную.

      Тарновский постарался спрятать улыбку, помимо воли разлепившую его губы – он так и не смог заставить себя относится к Костику серьезно, видимо, навсегда оставив его для себя парвеню, школяром от бизнеса, не лишенным, впрочем, определенного обаяния – следствие наставнической ностальгии. Неужели решил выступить в роли миротворца?

      Тарновский еще раз, будто невзначай, скользнул взглядом по оплывшим щекам собеседника. Да нет, какой миротворец! Деньги, самые обыкновенные деньги.

      – Я не понимаю, Костя, какое отношение имеешь ты ко мне и Гене. – он придал голосу оттенок раздражения – может, испугаются и свернут разговор? А – нет, так, хоть, аккуратнее будут на поворотах. – И вообще, эта тема для меня закрыта уже года три, как. Я искренне не понимаю, о чем тут можно говорить?

      Лицо Кости подобралось, стало некрасивым, жестким.

      – Я ждал, Саша, такого ответа, – он вальяжно развалился в кресле, осклабился. – Но поговорить нам, все-таки, придется. А если не хочешь – просто послушай.

      Неожиданно он подался вперед, заговорил страстно, проникновенно – вот же, артист хренов!

      – Мамой клянусь, Саша, мы пришли к тебе без всяких наездов. Просто так вышло, что Гена позвонил мне, а не кому-нибудь другому. Может, и лучше, что именно мне… – Костик выдержал паузу, оценивая эффект от своих слов, но Тарновский молчал, одев лицо в маску равнодушного ожидания. – Вы же с Геной официально развода еще не оформляли? – он поднял руку в примирительном жесте. – Нет, нет, Гена четко понимает, что рыть ему здесь нечего, он просто хочет расставить точки. Ведь, формально он прав – три года он уже ничего отсюда не имеет, а 50% «МегаЛинка», как-никак, принадлежат ему. Любой другой пришел бы и потребовал, но Гена, понятное дело, не может, он далеко…

      Тарновский привстал в кресле, положил локти на стол. Неприятно, конечно, все это. Придется переквалифицировать Костика из дураков во враги, закрашивать черным еще одну клетку на доске жизни. Впрочем, разговор еще не закончен, посмотрим, что будет дальше.

      Он постарался вложить в голос, как можно больше сарказма.

      – Нет, Костя, Гена не просто далеко, он очень далеко. Но и это еще полбеды. Тут, ведь, добавляется еще и фактор времени. А, если эти два понятия связать вместе, то получится,