Обратная сторона любви. Эрнест Владимирович Катаев

твою! И смеялась от удовольствия.

      Приехала домой в субботу.

      Гордясь собой, рассказывала матери о прошедших событиях – та изумлялась дочери, переменам в ней, охала, ахала, поддакивала, всплёскивала руками. Чего-то спрашивала – ну, всякую ерунду, но дочь отвечала солидно и по существу.

      Ирина, не выдержав, позвонила отцу и почти четыре часа проговорила о своём заслуженном успехе.

      – Ты молодец, дочка. Я так тобой горжусь.

      И эти слова привели её душу в состояние невыразимого удовлетворения – от себя самой, от занятия, которого она выбрала основным, от жизни, которая, оказывается, может быть такой интересной. А также от собственного выбора, сделанного ею самостоятельно, без подсказки или нравоучений.

      Телефон все выходные молчал, но девушка не придала этому никакого значения, она отдыхала. Занималась какими-то несущественными домашними делами, смотрела телевизор, пила кофе. Ей пока не хотелось ни с кем общаться.

      Она собиралась с мыслями.

      Потратила три с половиной часа, крася ногти.

      В понедельник она произведёт фурор в стенах родного НИИ…

      Прекрасно выспавшаяся, отдохнувшая, со светлыми мыслями и обожающим весь мир сердцем Ира входила в девять ровно утра через проходную в такой родной НИИ, по которому, как оказалось, уже успела соскучиться. Она улыбалась, шла чуть ли не вприпрыжку, помахивая сумочкой. Поздоровалась с охраной через стекло кабинки, щёлкнула громко и весело аппаратом, отметив проход. На проходной никого не было, а охранники как-то странно отвели взгляд, но она не обратила на эти детали никакого внимания, а пошла по аллее, ведущей к её корпусу, так же беззаботно, радуясь солнышку и ветерку, щекочущему ей чёлку.

      Кое-кто ей встретился на этом коротком пути, она приветливо здоровалась. Некоторые кивали в ответном приветствии, кто-то говорил «доброе утро», а некоторые почему-то, пригнув голову, быстро скрывались из поля зрения. А кое-кто улыбался в ответ как-то странно, как будто в насмешку. Ирина парила над этими недоумками и их зависть её абсолютно не трогала.

      Конечно зависть, а что же ещё.

      Подходя к высоким стеклянным советским дверям своего корпуса, она увидела группу сотрудников, которые курили кучкой у урны чуть справа от входа. Они о чём-то негромко переговаривались, но вдруг разом замолчали, увидев Ирину.

      – Здравствуйте! – сказала она, улыбка не сходила с её лица, делая его натурально красивым. Кто-то кивнул, кто-то отвернулся деловито, делая вид, что тушит бычок или стряхивает пепел, и это занятие гораздо важнее третьей мировой войны.

      – Привет, – сказал лишь молодой парень Серёга, стажёр из техникума.

      И вот здесь что-то странное, неприятное и пока толком неосязаемое почувствовала Ира в утреннем воздухе, как будто пахнуло издалека из туалета – вроде уже не воняет, но хочется отойти в сторону. Это можно было сравнить с отблеском человеческой горечи, разочарования, или с тенью умершей тихо и незаметно надежды. И услышала, как бы