Обратная сторона любви. Эрнест Владимирович Катаев

Надо же – а с виду, такая клуша… Алё, милый!.. Ты проснулся?.. Как кто, Денчик!.. А-а-а-а, да-а-а!.. Короче, чисти зубы, беги за вином, я лечу к тебе… Нет, да хрен с этой Москвой! Я решила ещё недельку с вами потусовать, как ты на это смотришь?.. Прекрасно, я – мигом!

      А Ирина до самой посадки прождала Ольгу, в тайне надеясь, что подруга примчится за ней вслед – конечно же, с извинениями. И представляла себе диалог в лицах, как она выговаривает сурово и обличительно, как Ольга плачет и кается, и как, в конце концов, хорошенько помучив, Ира милостью своею…

      Кончились мечты тем, что москвичку стали вызывать по громкой связи, приглашая на посадку.

      В самолёте на месте Ольги оказался какой-то абрек, что привело Ирину в бешенство – она всё поняла и ненависть к подруге вспыхнула с новой силой.

      Весь полёт она просидела, насупившись и прикрываясь шляпкой, пряча лицо. Как только сосед порывался пару раз выйти по необходимости, она вскакивала, как ужаленная, пропуская его к проходу. Мужчина заметил её состояние и тактично не проявлял никакого интереса.

      У трапа она была первой.

      «Кинула, сука!» – эх, если бы Ира знала, что подруга не только её кинула, но и ещё неплохо наварилась, она, возможно, при встрече отомстила по примеру наказания Джарика, но…

      – Съездила отдохнуть, твою мать, блин! – съязвила мать, увидев дочь с разбитым лицом. – Вот вся в отца!

      Это была наглая ложь и абсолютно бессовестный наговор – Георгий Иванович был дипломатом от природы и мог, при необходимости, разрулить бескровно и без потерь любую ситуацию. К сожалению, в таких делах дочь пошла в мать.

      Ольга же развлекалась от души, как никогда в жизни.

      Джарик просидел, забившись под одеяло полтора месяца, трясясь и ожидая в каждую минуту ареста. Ему даже в голову не приходило куда-то спрятаться или удариться в бега – так его потрясло наказание посредством туфелек Ирины. Он сильно похудел, особенно на лицо – еда не лезла ему в глотку, мать совсем с ног сбилась, пытаясь хоть как-то ублажить сына.

      Но раны постепенно зажили, аппетит на радость матери вернулся, причиндалы заработали и всё явственнее требовали погонять кровь. И кемпингист стал потихоньку выползать из своей норы. Увеличил немного стоимость за постой и впихнул на поляну ещё два вагончика, чтобы компенсировать потери на Ольге, но всё равно народ в сезон валил валом: место было прикормлено и очень удачно расположено с кучей достоинств. Да, Джарик платил ежемесячную мзду за него, но овчинка стоила выделки, очень даже стоила.

      И некоторые одинокие дамы опять стали проявлять интерес к южному ловеласу, наслышавшись о его подвигах от подружек. Джарик всенепременно и с возрастающей самоуверенностью отвечал удовлетворительно на их естественные желания, постепенно обретая былую харизму. И как бы жизнь вернулась на круги своя…

      Настолько, что в один из августовских вечеров, не в силах противостоять неслышному зову, опрокинув в себя сто пятьдесят дагестанского коньяка (своё вино на дело он никогда не пил – оно