Черная стезя. Михаил Александрович Каюрин

умываться! – властно распорядился Миролюбов и направился к дымящейся реке. – Сонная дурь быстро выветрится!

      Надеждин без слов покорно поплёлся за другом.

      Через полчаса, залив костерок водой, беглецы отправились в путь.

      Хмурый и неприветливый с утра лес, обласканный первыми лучами солнца, пробуждался, оживал. Воздух заполнялся птичьим щебетанием, пиликаньем и радостным свистом. Густой молочный туман над рекой в срочном порядке отцепился от берегов и быстро испарился.       Водная гладь оголилась, засверкала, заискрилась, а течение реки словно ускорилось после ночной передышки. И даже надоедливая комариная братия частично убралась в потаённые уголки прибрежных кустов.

      Около часа беглые старатели продвигались по берегу Алдана, затем свернули в тайгу. Перед посёлком Чагда, который был расположен на противоположном берегу, Алдан поворачивал вправо, а потом резко уходил на север. Чтобы сократить путь, Александр решил срезать этот уступ, переправившись через небольшую речушку, впадающую в Алдан с левой стороны, немного ближе Учура.

      Речка была неглубокой, и друзья, раздевшись по пояс, преодолели её. Вода была слишком холодной, ноги стали ледяными, пальцы окоченели и потеряли чувствительность. Пришлось разжечь костёр, чтобы возвратить жизнь конечностям.

      Растерев тело до красноты, отогревшись у огня и выпив котелок кипятка на двоих, они продолжили путь. К устью Учура, где Алдан вновь делает резкий поворот вправо, друзья вышли уже к вечеру.

      Когда впереди заблестела водная гладь, Александр, идущий впереди, невольно ускорил шаг. Дошагав до реки, он остановился. Берег оказался скалистым и крутым, края обросли густым кустарником. Русло реки в этом месте круто уходило вправо. Подошёл Надеждин, сбросил на землю вещмешок, радостно произнёс:

      – Ну что, дочапали?

      – Чапать нам с тобой, Гриня, ещё триста вёрст, – не разделяя радости друга, хмуро отозвался Миролюбов. – Только в Усть-Мае можно пристроиться на какой-нибудь транспорт. А здесь лишь привал и ночёвка.

      Он хотел ещё что-то сказать, но вдруг насторожился.

      – Ты чего? – спросил Григорий, перейдя на шёпот.

      – Я слышал голоса.

      Надеждин замер, напрягая слух.

      – Померещилось, – проговорил он спустя некоторое время.

      – Нет, Гриня, не померещилось, – Миролюбов о чём-то подумал, поводя глазами вокруг, затем начал спускаться по камням к реке. –Спрячься.

      Надеждин исполнил распоряжение. Подхватив оба вещмешка, он затаился в прибрежных кустах.

      Спустившись вниз, Александр с предельной осторожностью двинулся вдоль берега. Выглянув из-за скалистого уступа, увидел деревянную лодку. Он узнал её сразу. Это было его детище.

      Прошлой весной начальник артели уговорил Миролюбова изготовить ему новую лодку. Старая давно рассохлась и давала течь. Периодически её вытаскивали на берег и переворачивали вверх дном. Вылезшую из щелей старую конопать забивали деревянным клином обратно. Старателям это порядком надоело.

      Через