Чардаш смерти. Т. О. Беспалова

внимание уделяя Октябрине. Успел влюбиться или, как выражался интеллигент Низовский, вожделел. Собственно, неудивительно. Октябрину вожделели многие, а может быть и все. Укутанная в цветастую павлово-посадскую шаль и чёрную кроличью шубку, дочка Красного профессора выглядела неплохо даже в промороженной, лесной хижине. Маскировочные комбинезоны, в которых шли из Задонья до Девицы, Красный профессор распорядился сжечь в печи. Далее следовали по легенде: группа крестьян-колхозников следует на станцию железной дороги Латная для расчистки железнодорожных путей. Вот и снег выпал очень кстати. Только слишком уж много его. И мороз завернул. Всю ночь стены избушки потрескивали, а пламя в топке взметнулось так, словно вознамерилось чертёнком выскочить в трубу. Не беда, что щеки обветрены и после возвращения за Дон будут долго шелушиться. В конце концов Октябрина себя долго ещё не увидит – не взяла с собой зеркальце. Брать зеркальце на задание – это совсем уж несерьёзно. А Октябрина не просто комсомолка, но второй секретарь комсомольского бюро факультета. Но зачем же пленный венгр так навязчиво глазеет на неё? Неужели шелушатся лоб и подбородок?

      Да, профессорскую дочку вожделеть можно, но получить трудно, а уж пленному венгру и подавно. В потайном кармане чёрной шубки спрятан крошечный пистолет. Оружие заряжено десятью патронами. Калибр пулек не велик и разброс при стрельбе значительный, но если стрелять с близкого расстояния, никакому мадьяру не поздоровится.

      Навязалась за отцом Октябрина. Всё сделала вопреки уставу и присяге, но своего добилась. И Красный профессор смирился. Всегда одинаково суров с каждым из своих четверых детей, он несколько смягчился лишь после того, как полгода назад с фронта перестали приходить письма от старшего из братьев Октябрины – Ивана. Война вырвала из жизни многих знакомых и родных большой семьи Табунщиковых. Линия фронта пролегла через их родной город. Мать Октябрины и оба младших её брата в июле 1942 года так и не успели покинуть город, и Родиону Петровичу до сих пор ничего не удалось разузнать об их судьбе. Направляясь на задание, они видели северную окраину Воронежа. Тогда обычное красноречие изменило Красному профессору. «Нет, я не верю», – сказал он. Эту короткую, но ёмкую фразу старого коммуниста, передал Октябрине Рома Саврасов. Может быть, Родион Петрович решил, что при нём жизнь единственной дочери будет в меньшей опасности?

      – Боец Гаврин! – рявкнул Красный профессор.

      Октябрина вздрогнула.

      – Я! – Лаврик вскочил на ноги, по обыкновению, широко улыбаясь.

      – Приказываю дать бойцу Табунщиковой подзатыльник. Пусть переводит исправно, не отвлекаясь на девичьи мечты.

* * *

      Линию фронта диверсанты – Красный профессор, Андрей Давидович Низовский и сам Ромка Саврасов – миновали вполне благополучно. Первую ночь провели в чистом поле, не разводя огня и здорово намёрзлись. На второй день, в деревушке с завлекательным названием Девица, была назначена встреча с Лавриком Гавриным. На эту встречу однокурсник Романа явился не один. Ох, и озлился же Красный