Нищенка. Михаил Серафимович Максимов

штурм.

      Обозлились захватчики, из всех пушек палить по башне стали. Дымом густым заволокло ее. Когда дым рассеялся, никого на башне уже не было, только белая лебедушка кружила над горящим городом.

      На другой день опять на штурм ринулись враги, опять победа была рядом, но снова взошла на башне девушка в белом, вскинула руку к солнцу, снова дрогнули сердца нападающих, снова отбросили их защитники от стен города. Еще яростней палили пушки по башне. Грохот от них не умолкал до самого вечера. А когда пушки смолкли, и дым рассеялся, над башней, как и накануне, кружила белая лебедушка.

      И на следующий день всё повторилось. Опять появление девушки привело в ужас врагов и придало сил защитникам.

      Сидит Егор в кругу друзей, раны свои перевязывает. Много их на теле за эти дни появилось.

      – А что не говорите, братцы, не выдержать нам было бы без этой девушки. При виде ее, откуда силы берутся?

      – И то правда, – поддержал его старый воин, – но сдается мне не простая она, как по ней палят, а хоть бы что?

      Многие согласились с ним.

      – Где там простой такое выдержать, знать и впрямь нам сила святая помогает.

      – Отобьем врагов, обязательно разыщу и поклонюсь ей, – пообещал Егор.

      – О чем разговор, – поддержали остальные, – понятное дело.

      В самый разгар битвы в четвертый раз вышла девушка в белом, а потом и в пятый.

      И не выдержали враги, с бранью и проклятием отступили от города. Даже раненых своих брать не стали, поубивали и бросили в чистом поле.

      А Егор с друзьями к башне пошел. К ним присоединились и другие защитники. Подходят, смотрят, а у стены сидит Пелагея и горько плачет. Постарела она за эти дни, а голова совсем белой сделалась. А в небе летают пять таких красивых, каких еще не видели люди, лебедей.

      Вот спустились они низко-низко, бросили по перышку матери, прокричали жалобно напоследок, поднялись в небо, сделали прощальный круг над башней и улетели в сторону восхода солнца.

      Поняли воины все, встали перед матерью на колени. Слёзы свои не скрывают.

      Много лет прошло с тех пор, давно нет в живых участников этих событий, а вот пёрышки и поныне хранятся девушками города.

      Их за это, я слышал, лебёдушками называют, да вы и сами слышали, уверяю вас, а если нет, очень жаль, но не грустите, приезжайте к нам в город, мы покажем и башню вам, и лебёдушек наших.

      ДОЛЕЧИЛИСЬ

      Лида хоть и была уже бабушкой, но годами-то не была ещё старой. Всё бы ничего, но стали донимать её болезни всякие. Поработает чуть побольше, гляди уже то там заныло, то тут закололо. Сколько пилюль приняла, уколов понаделала, вроде бы отпустит немножко, а потом опять скрутит. Жила она в деревне, а на селе как, болит, не болит, а дела делать надо. Хорошо, что муж работящий, не сможет она, он всё сделает, но и у него со здоровьем не всегда всё ладно, годы-то дают о себе знать.

      В один прекрасный день ковырялась она у дома, где-то подмела мусор, курей покормила,