Зимопись. Книга вторая. Как я был волком. Петр Ингвин

Правило трех опор с этой минуты соблюдалось неукоснительно.

      Достигнув вершин скальной гряды, мы распластались в изнеможении и чуточку отдышались на пронизывающем ветру.

      В начале спуска в долину обнаружилось райское местечко. Среди скал ниспадал и разбивался на миллионы бриллиантовых брызг маленький водопад. Рядом, прямо на склоне, расположилась рощица деревьев с похожими на вишню плодами, только вытянутыми и вязкими на вкус. Дома я бы придирался, здесь объедался вволю, спеша набить желудок, пока вожак не дал другой команды. Вся стая стала обгладывать ветви. Почти вся. Только Тома, съев с десяток ягодок, отправилась к водопаду.

      Недалеко от меня на невысоком раскоряченном дереве висел Смотрик, держа в ладони горсть сорванных ягод. Не донес их до рта. Забыл, как жевать. Я повернулся посмотреть туда, куда он смотрит.

      Ну, естественно. Окутанная сверкающим облаком, моющаяся Тома возносилась с пенившимися пузырьками брызг, словно сама превратилась в один из этих взрывающихся игристо-шаловливых пузырьков. «Красивых снов» – говорят в этом мире, уходя спать. Вот он, красивый сон, передо мной. Именно так он должен выглядеть. Красота природы во всех ее ипостасях.

      – Грр! – сказал я Смотрику.

      Парниша едва не рухнул с тщедушной ветки, в рот срочно погрузилась полная горсть ягод, челюсти старательно изобразили жевание. Ну, вылитый хомяк, если судить по надувшимся щекам. Или коала – если принять во внимание висение на дереве.

      Не буду портить ему настроение, спаситель, все-таки. Я спустился на каменистую почву, что кое-где пробивалась пожухлой зеленью. Наевшийся вожак уже отдыхал. Команды набирать ягод с собой не было, значит, пойдем дальше. Сейчас небольшой привал. Упав на облезлую травку прямо под деревом, я вытянулся с непередаваемым наслаждением. Позвоночнику нужен отдых от постоянного четвероногого хождения. Веки сами собой смежились, мысли бесплотными ангелами унеслись на седьмое небо.

      Обдало морозно-жгущим водяным холодом. Ледяные икры по очереди коснулись моих бедер, прижав слева и справа, а из дышащего влажной прохладой пупка скатились несколько капель воды. Прямо на меня. От такой бомбардировки кожа пошла пупырышками, как недавно на гребне скалы.

      – Лежебока. Пойди искупнись, – чуть слышно прошелестело надо мной.

      Я приоткрыл один глаз пошире. Покрытая такими же мурашками блестящая кожа Томы оживала от солнечного тепла. Глаза сияли. Намокшие волосы завершали сходство с вышедшей на берег русалкой, чье предназначение в жизни – манить, завораживать и завлекать в бездонные омуты.

      – Смотрика пригласи, – едва слышно бросил я. – Глаза сломал в твою сторону и чуть вывих шеи не заработал. Одно слово – Смотрик.

      – Хорошая идея, – шаловливо шепнула Тома, перенося через меня ногу и отшагивая в сторону.

      – Только учти, – кинул я вслед, – они мыться не любят.

      – Знаю, они предпочитают облизываться.

      Вспыхнула перед глазами ночная сцена. Я перевернулся на живот и затих.

      Тома, конечно, никуда не