Книга Пыли. Прекрасная дикарка. Филип Пулман

плавать. Летом мы этим займемся, идет?

      – Боюсь, она все еще будет слишком маленькой… – начала сестра Фенелла и вдруг умолкла, услышав голоса в коридоре. – Давай ее сюда! Живо! – шепотом велела она и успела забрать малышку из рук Малкольма буквально за секунду до того, как отворилась дверь.

      – О! Что здесь делает этот мальчик?

      На пороге стояла женщина с жестким лицом и седыми волосами, собранными в тугой пучок. Монахиней она не была, но ее темно-синий костюм выглядел, словно униформа, а на отвороте пиджака сверкал эмалевый значок: золотой светильник, а над ним – алый язычок пламени.

      – Сестра Фенелла? – окликнула сестра Бенедикта, входя в комнату следом за незнакомкой.

      – Ох… Э-э-э… Малкольм… Это Малкольм…

      – Я знаю, кто такой Малкольм. Что вы тут делаете?

      – Я сделал подарок для малышки, – сказал Малкольм, – и попросил сестру Фенеллу, чтобы она меня сюда привела и я смог вручить его.

      – Ну-ка дай посмотреть, – велела незнакомая дама.

      Она изучила деревянный шарик и обслюнявленную веревку, и на лице ее отразилось легкое отвращение.

      – Никуда не годится! Уберите это. А вы, молодой человек, ступайте домой. Здесь вам делать нечего.

      Услышав суровый голос женщины, Лира сморщила личико и тихо захныкала. Деймон уткнулся мордочкой ей под подбородок.

      – Пока, Лира, – сказал Малкольм и пожал крохотную ладошку. – До свиданья, сестра Фенелла.

      – Спасибо, Малкольм, – сдавленным голосом произнесла старая монахиня, и Малкольм заметил, что она очень напугана.

      Сестра Бенедикта забрала у нее Лиру, и последним, что услышал Малкольм, покидая комнату, был оглушительный младенческий рев.

      «Будет что рассказать доктору Релф», – подумал он.

      Глава 8. Лига Святого Александра

      Обед застал Малкольма сидящим на корточках в уголке игровой площадки с невывинчиваемыми шурупами в одной руке и швейцарским армейским ножом – в другой. Он все пытался понять, как их можно вывинтить. Вопли и визг играющих детей эхом отскакивали от кирпичных стен школы; холодный ветер подхватывал их и уносил куда-то в сторону Порт-Медоу.

      Краем глаза мальчик заметил, что к нему кто-то подошел. Кто – и так ясно, можно даже не смотреть. Конечно, это был Эрик, сын судейского клерка.

      – Я занят, – бросил Малкольм, хотя прекрасно знал, что Эрика этим не проймешь.

      – Эй, помнишь того убитого? Ну, которого задушили и сбросили в канал?

      – Нам не велено об этом говорить.

      – Это да, но ты знаешь, что мой папа тут слыхал?

      – Что?

      – Он был шпион.

      – Откуда они знают?

      – Этого отец не сказал – из-за Официального акта о секретности.

      – А как он вообще мог тебе сказать, что тот человек был шпионом? Это, что ли, не официальный секрет?

      – Нет, потому что иначе отец бы мне не сказал, вот.

      Малкольм подумал, что папа Эрика, если бы захотел, уж точно нашел бы способ разболтать