Долгая дорога в Никуда. Андрей Халов

ведьмячкой стать можно.

      Она зацепила ведро за цепь и толкнула его вниз. Барабан закрутился, и девушка стала притормаживать его ладонью по вытертой до блеска поверхности. Послышался грохот и плеск.

      – Давай, помогу тебе, – предложил я, собираясь взяться за рукоять.

      Но девушка отстранила меня уверенным жестом:

      – Не надо, я сама.

      «С характером», – подумал я про себя.

      Оставаться и смотреть, как она работает, было неудобно и следовало бы удалиться.

      – Как тебя зовут-то? – спросил я у неё.

      – Алёна, а что?

      – Да нет, ничего. Спасибо, Алёна, за помощь.

      – Не за что, – она посмотрела в мою сторону, улыбнулась и снова занялась работой.

      Я направился к указанному ею дому.

      Пелагея, моя двоюродная бабка, крючилась на огороде.

      Я никогда прежде не видел её, но догадаться о том, что это действительно она, было нетрудно.

      Пелагея давно уже вдовствовала и жила в одиночестве. Дети, что у неё были, разъехались по городам, да по другим сёлам.

      Я зашёл во двор:

      – Здравствуйте, Пелагея Пантелеевна.

      Бабка разогнула спину, повернулась ко мне:

      – Здравствуй, здравствуй!.. Это ты что ль внучек мой вновь объявившийся? Ну-ка, дай-ка-т, я на тебя посмотрю…

      Она приблизилась ко мне:

      – Хорош, хорош, орёл прямо, ну, пойдём в хату.

      Она бросила на землю инструмент и повела меня к себе в избу.

      Мы взошли на высокое крыльцо, миновали сени и оказались в комнате, всё в которой напоминало мне быт из сказочной русской избы: огромная побеленная русская печь, деревянный, грубый и тяжёлый, неизвестно какой давности работы стол, стулья-табуреты вокруг него посреди комнаты, такие же грубые и тяжеловесные, как он сам. На небольших оконцах без подоконников весело пестрели яркие занавески в цветах.

      Дом Пелагеи Пантелеевны мне понравился.

      Я не знал, как примет меня она, эта бабка, и видевшая-то меня впервые в жизни, но вскоре уже ел наваристый, красный деревенский борщ с домашней выпечки ароматным, удивительно вкусным хлебом.

      – Ну, рассказывай, чего приехал, чего-т тебя черти принесли? – то ли шутя, то ли серьёзно и сердито спросила Пантелеиха, – теперь, кажется, до меня стало доходить, за что так назвал её старик на подводе.

      Я смутился, не зная, что ей ответить, но она недолго мучила меня молчаливым ожиданием объяснений и сказала:

      – Ну, ладно, коль уж приехал, так живи. Сколько тебе надо будет, как понравиться, столько и гостевай. Но одно только! Раз ты здесь, будешь мне по хозяйству помогать: воды-т наносить, дров-т нарубить, за коровой когда-т посмотреть. Понял, внучек?

      – Понял!

      – Ну, вот и хорошо…

      Глава 3

      В Москве я пробыл недолго, хотя где-то в глубине души рассчитывал на то, что буду служить в столице: на моём предписании пункт дислокации части значился «Москва».

      Частью оказался какой-то штаб, на поиски которого я потратил целый день, оббивая пороги военных комендатур.

      В конце концов, я попал в кабинет