Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV. Жорж Вотье

воля моего отца, и если он назначил мне господина де Бассомпьера, то, значит, я должна быть счастлива.

      – И… – спросил Генрих, голос которого дрожал от волнения. – Вы не имеете другого чувства?

      – Какого чувства, государь?

      – Чувства, которое… Словом, вы не будете печальны, если узнаете, что другой должен заменить Бассомпьера?..

      – Я сделаю все, что мне прикажет мой отец.

      Король до того был восхищен этим ответом и равнодушным тоном дочери коннетабля, что начал под одеялом колотить кулаками и ногами. Герцогиня Ангулемская вдруг вскочила.

      – Боже мой! Государь, слышите ли вы, пушечная стрельба?.. Это гугеноты берут Париж.

      – Где это пушечная стрельба?

      – Сию минуту… Вдали…

      – Вам пригрезилось.

      – Совсем нет, я в этом уверена… Боже Всемогущий, сжалься надо мною!

      – Повторяю, вам пригрезилось…

      – Извините меня, государь, я очень хорошо слышала. Это пушка…

      – Я знаю, что это не пушка!..

      – Если ваше величество уверяете, я должна верить…

      – Верьте и не бойтесь…

      Благородная дама, рассердившись, что король смеется над ее испугом, приняла самый величественный вид.

      – Ваше величество, позволите мне напомнить, что нас ждет королева…

      – Ступайте, герцогиня, я вас не удерживаю… Скажите коннетаблю, чтобы он спешил выздоравливать, потому что, как только он встанет, я буду с ним говорить о некоторых планах…

      Герцогиня Ангулемская сделала глубокий реверанс, три шага назад, опять присела, опять сделала три шага и, приседая и делая все по три шага, вышла задом из комнаты.

      Когда дверь затворилась за нею, король услыхал, что она бранила племянницу и упрекала ее колким и визгливым голосом, что та пропустила два реверанса и своей небрежностью к правилам этикета чуть не обесславила имя Монморанси.

      Бассомпьер не шевелился.

      – Ты умер, Бассомпьер? – закричал король.

      Ответа не было.

      – Ты сегодня выйдешь или завтра?

      Занавес приподнялся, и полковник швейцарцев вышел с таким пристыженным и расстроенным видом, что король не мог удержаться от смеха.

      Они глядели друг на друга несколько минут, не говоря ни слова.

      – Ты слышал?

      – Слышал…

      – Твое мнение?

      – Мое мнение? Скоро предстоит объявлять о браке Шарлотты де Монморанси.

      – С кем?

      – С принцем Конде.

      – Ты отказываешься, Бассомпьер… Стало быть, ты уже не так уверен, что она тебя любит?

      – Уверен, уверен… – Бассомпьер закрутил усы, потом, гордо выпрямившись и с победоносным движением руки, продолжал: – Разве можно знать когда-нибудь, что заключается в сердце девочки?

      – Итак, несмотря на эти слова, ты думаешь?..

      – Эти слова… Что значат эти слова?

      – Экий ты хвастун…

      – Ваше величество слишком добры!..

      – Но если ты думаешь, что она тебя любит, стало быть, ты не отказываешься?..

      – О!