Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV. Жорж Вотье

что вы не желаете ее оставить, и сказал: пусть она придет с племянницей.

      Шарлотта де Монморанси, услышав эти слова, которые Генрих, несмотря на свое волнение, смог произнести легкомысленным и насмешливым тоном, изобразила гримасу, показывавшую обманутое ожидание. По волнению короля она предположила, что это свидание будет иметь влияние на всю ее жизнь.

      На что она надеялась? Она сама затруднилась бы сказать. Наверное, на что-нибудь великое, неожиданное, немножко страшное… А вместо этого ее просто привели сюда, как девочку.

      Но тетка не дала ей времени предаваться горьким размышлениям.

      – Девица де Монморанси, государь, знает очень хорошо свои обязанности и будет всегда очень рада находиться в присутствии вашего величества… Кланяйтесь, племянница!

      Шарлотта приметила сквозь темноту глаза короля, устремленные на нее, и кокетство одержало верх над досадой. Она сделала хорошенький реверанс, такой хорошенький, что Генрих онемел от восторга.

      Он заговорил только тогда, когда услыхал, что Бассомпьер, которого тревожило это молчание, завертелся в своем убежище.

      – Я призвал вас, чтобы узнать о здоровье коннетабля.

      – О! Государь, он очень страдает, и единственное утешение его страданий составляет мысль, что он болен в одно время и одной болезнью с вашим величеством.

      – А! Это утешает его… Это странно, а меня вовсе не утешает то, что у коннетабля подагра.

      – Государь, это оттого, что вы король, а он подданный и что, возвышаясь до вас… через… Словом, при мысли, что боль заставляет его подниматься, между тем как она заставляет спускаться…

      – Не кончайте – вам трудно будет выпутаться. Намерение зачтется вам.

      – Все мои намерения стремятся к услуге и славе…

      – Не начинайте, а то мы не кончим никогда…

      – Однако, государь, я была бы рада дать вашему величеству доказательство чувств…

      – Я знаю всю вашу лесть…

      – О! Государь, я в отчаянии, что ваше величество считаете лестью слова…

      – Ну хорошо… Я беру назад свое слово.

      – Я узнаю справедливость вашего величества.

      – Черт… Котон меня возьми! Довольно!!!

      Благородная дама остановилась в изумлении, а король, ловко воспользовавшись той минутой, когда она закрыла рот, обратил разговор на предмет, нужный для него.

      – Я узнал только сегодня утром, что коннетабль серьезно болен. Это известие принес мне Бассомпьер…

      Он остановился, чтобы посмотреть, какое действие произведет на девицу де Монморанси имя ее жениха. Но она не пошевелилась, а герцогиня Ангулемская как будто онемела от испуга, и, кроме необыкновенного треска, который раздался за кроватью, никто не ответил королю. Генрих был принужден пойти далее.

      – Бассомпьер был очень печален. Он говорил, что если бы не это нездоровье, то свадьба его уже совершилась бы.

      То же молчание.

      – Это замедление неприятно для него, потому что меня стараются отговорить от этого союза…