Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов. Дмитрий Костюкевич

извлекли предмет из проруби. Очень странная находка! Ледяная статуя с пропорциями ребёнка. Она словно спала: голова опущена к груди, ладони сложены под щекой. У статуи не было лица – гладкое ледяное яйцо. Руки и ноги грубо обозначены в куске идеально чистого льда, будто вырублены ленивым скульптором.

      Мы сфотографировали и перенесли изваяние в «холодильник». Аппель передал на остров о случившемся.

      Объяснений и теорий нет, но «подарок» океана, несомненно, требует тщательного анализа.

      6 июня

      Ночью все спали мало и плохо. Я думал о человечке из голубого льда.

      Утром Кудряшов попытался взять пробу, но скульптура оказалась настолько прочной, что не отдала и малюсенького кусочка. Недоумевающий Кудряшов отложил исследования и занялся возведением новой лаборатории. Я помогал возить снежные кирпичи.

      В машинном отделении открылась трещина, прямо под мотором. Установили мотор на нарту: так спокойней.

      Тамахин перенёс палатку, в которой размещались научные приборы, чтобы сжатие не уничтожило оборудование.

      Ужинали киселём и коврижками, которые изготовил Аппель. У нашего радиста на спине образовался нарыв. Двигаться больно, мучается.

      7 июня

      Кудряшов завёл под руку к «холодильнику».

      – Выросла, – он кивнул на статую.

      Я не смог возразить. Это было невероятно. Ледяной ребёнок превратился в ледяного юношу. Появились и анатомические нюансы, подсказывающие пол скульптуры.

      – Это не смешно, – наконец сообразил я.

      Кудряшов не понял. Он держался от статуи на почтительном расстоянии. Вряд ли его рук дело – гидробиолог выглядел испуганным.

      – Кто веселится? – спросил я. – Тамахин? Аппель?

      Кудряшов покачал головой.

      – Никто. Она меняется… сама.

      – И это слова учёного? – сказал я. – Федя, если всё-таки ты, то предупреждаю…

      – Даже если бы я захотел… её не разрушить, не изменить. Огонь не берёт. Я пробовал.

      Ничего выяснить не удалось. Какой из меня начальник экспедиции ещё предстоит узнать, а вот разоблачитель – неважный. Ни Аппель, ни Тамахин не сознались в глупой (и жуткой, надо признать) шутке. Кудряшов тоже стоял на своём, даже заговорил о загробном мире. Я пресёк.

      8 июня

      Ветра нет. Ветряк бездействует. Аккумуляторы разряжаются – почти не пользуемся радио. Ещё немного и придётся запускать бензиновый двигатель.

      Осмотрели с Тамахиным снежное поле. На месте трещины теперь целая река. Надо держать ухо и глаз востро, как бы трещина не подвела.

      Кудряшов работал у новой лунки. В полночь он заступит на суточную станцию – двадцать четыре часа у лебёдки. Тамахин исследовал другую часть льдины. Там тоже трещины и разводья.

      Мы на плавучем острове.

      Погода по-прежнему ясная, температура – минус восемь. Над станцией пролетела чайка-глупыш.

      Вечером опомнились – у Аппеля сегодня день рождения. Отметили коньяком и щекоткой – наш радист ужасно