Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть шестая. Александр Дюма

солдат, которые собирались отомстить за своих товарищей.

      Фуке приказал, чтобы ему открыли решетку, но ему ответили, что приказано никому не открывать. Тогда он велел позвать коменданта, но тот уже знал об этом шуме у ворот и бежал со своим майором на помощь во главе двадцати человек, убежденный, что на Бастилию было произведено нападение.

      Безмо узнал Фуке и выронил обнаженную шпагу, которой он размахивал.

      – Ах, монсеньер! – пробормотал он. – Тысячу извинений…

      – Сударь, – сказал весь красный и потный суперинтендант, – поздравляю вас, ваша охрана служит на славу.

      Безмо побледнел, подумав, что эти слова – ирония, предвещавшая дикий гнев.

      Но Фуке отдышался и жестом подозвал часового и младшего офицера, потиравших плечи.

      – Двадцать пистолей часовому, – сказал он, – пятьдесят офицеру. Поздравляю вас, господа; я замолвлю за вас слово королю. Теперь давайте поговорим с вами, господин де Безмо.

      И под одобрительный шепот он последовал за комендантом Бастилии.

      Безмо уже дрожал от стыда и беспокойства. Казалось, последствия утреннего визита Арамиса начинали сказываться, да такие последствия, которым он по праву мог ужаснуться.

      Стало еще хуже, когда Фуке, настойчиво глядя на коменданта, резко спросил:

      – Сударь, вы видели сегодня утром господина д’Эрбле?

      – Да, монсеньер.

      – И вам не внушает ужаса преступление, в котором вы участвовали?

      «Ну, начинается!» – подумал Безмо.

      Потом громко произнес:

      – Какое преступление, монсеньер?

      – За которое вас можно было бы четвертовать, сударь, подумайте об этом! Сейчас же ведите меня к узнику.

      – К какому узнику? – спросил дрожащий Безмо.

      – Вы притворяетесь ничего не знающим? Что же, это лучшее, что вам остается делать. Если бы вы признались в подобном соучастии, вам был бы конец. Я сделаю вид, что верю в ваше неведение.

      – Прошу вас, монсеньер…

      – Хорошо, ведите же меня к узнику.

      – К Марчиали?

      – Кто такой Марчиали?

      – Это арестант, которого привез сегодня утром господин д’Эрбле.

      – Его зовут Марчиали? – сказал суперинтендант, смущенный наивной уверенностью Безмо.

      – Да, монсеньер, он здесь записан под этим именем.

      Фуке взглянул в самую глубину души Безмо. В ней он прочел, со свойственной могущественным людям проницательностью, полную искренность. Впрочем, поглядев одну минуту на эту физиономию, как можно было подумать, что Арамис взял подобного человека в поверенные?

      – Это, – сказал он коменданту, – тот самый узник, которого господин д’Эрбле увез третьего дня?

      – Да, монсеньер.

      – И которого он привез обратно сегодня утром? – живо добавил Фуке, тотчас понявший сущность плана епископа.

      – Да, да, монсеньер. Если монсеньер приехал сюда, чтобы взять его у меня, я буду очень рад, так как я уже собирался писать по поводу этого Марчиали.

      – Что же он делает?

      – С